– Даниил, к чему все это?
– Это называется невидимая рука рынка. Она каждый день определяет Вашу стоимость и вес. Я понимаю, что Вам это сложно понять. В будущем просто телик включил…
– Какой телик?
– Прошу прощения, заговорился… Так вот, если Ваше предложение не дотягивает до спроса, то весы начинают валиться набок. Вашим акциям конец. Ваша МММ накрылась.
– Какой МММ?
– Вы что не смотрели? "Я дал тебе возможность поставить раком весь мир! – А я что сделал? – А ты сделал так, что поставили раком тебя".
– Какие раки?
– Это не так важно. Важно то, что когда курс ваших акций падает, то Вы банкрот. А что делают с теми, кто обанкротился?
– Что?
– Их имущество разделяют на части и распродают по бросовой цене.
– Какой ужас! Значит, невидимая рука рынка определила, что я банкрот?
– Увы.
"В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит, и Дарий Мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет".
13. Совесть
Однажды мудрейший из царей Соломон захотел увидеть Бога.
– Я хочу видеть и разговаривать с тобой, – обратился он в молитве.
– Подойди суда, к зеркалу – услышал он голос.
– Подошел.
– Встань напротив.
– Уже стою.
– Смотри.
– Но это же я?
– Все правильно, это я.
– Ты это я?
– Это действительно я. Я это я. Твоя мудрость просто потрясает. Теперь закрой зеркало и снова посмотри.
– Ничего не вижу.
– Как, куда же делось это я?
– Не вижу.
– Закрой глаза. Видишь?
– Но там только мое я, что я должен видеть?
– Как ты можешь говорить, что оно твое, если ты его даже не видишь?
– Ничего не понимаю.
Вошла служанка.
– Мой господин, вы разговариваете сами с собой, вы в своем уме?
– В том то и дело, что я не могу понять, в своем ли я уме. Вот посмотрите на кота, он виляет хвостом, значит он не в своем уме…
– Все понятно, Вы сегодня совсем не в своем уме. Я зайду попозже.
14. Петр
– Не звони, Римский, никуда, худо будет.
Трубка тут же опустела. Чувствуя мурашки в спине, финдиректор положил трубку и оглянулся почему-то на окно за своей спиной. Сквозь редкие и еще слабо покрытые зеленью ветви клена он увидел луну, бегущую в прозрачном облачке. Почему-то приковавшись к ветвям, Римский смотрел на них, и чем больше смотрел, тем сильнее и сильнее его охватывал страх.
Сделав над собою усилие, финдиректор отвернулся наконец от лунного окна и поднялся. Никакого разговора о том, чтобы звонить, больше и быть не могло, и теперь финдиректор думал только об одном – как бы ему поскорее уйти из театра…
– Падре, папаша, Римский, вставай, просыпайся, ты опять все проспал.
– Как проспал, что проспал?
– Все, все полностью проспал.
– Но это ты, Петр… О… Как ты сюда проник? Почему так, как вор? Ты записывался?
– Какая запись? Где ключи?
– Какие еще ключи? Какие ключи?
– Твои, те самые ключи, где они?
– У меня нет никаких ключей.
– Как нет? Здравствуйте, я ваша тетя. Это же то, чем держится вся ваша организация. Это же ваш главный символ. Источник твоих полномочий. Те самые ключи. Где ключи, я еще раз спрашиваю?
– Прошу извинить…
– Извинить не могу. Где ключи?
– Это же метафора, это как бы власть, полномочия…
– Римский, ты что за балаган тут утроил, какая еще метафора? Ты чем тут эти проклятые браки благословлял, чем полномочия этих злодеев подтверждал? Где реальные ключи?
– Нет у меня реальных ключей.
– Какое мошенничество, какой обман, какой кошмар. Правильно про вас Достоевский писал…
– Но у меня есть перстень.
– Перстень, перстень… А он может что-нибудь открыть?
– Нет. Это типа печати.
– Ничего не понимаю. Печать есть, ключей нет. Бардак какой-то полный. И все ради чего?
– Ради чего?
– Я говорю, много насобирал?
– Много, целый банк у нас. Я запрошу отчет.
– Банк, какая прелесть.
– А что страшный суд приближается? Что за горячка? Что случилось?
– Какой страшный суд?
– Ну, второе пришествие Иисуса Христа…
– Второе пришествие… То есть, до второго пришествия Христа на Земле, по-твоему, не будет? Так?
– Да, ведь так написано.
– А кому же вы тут тогда все молитесь?
– Ну, это как бы внутренне, духовно.
– Духовно, значит. Ну, тогда получается, духовно Он давно уже здесь.
– Как здесь?
– Так здесь, Он давно уже здесь.
– Петр, но почему? Так незаметно, без предупреждения? Неужели нельзя было предупредить, позвонить? А как же Страшный суд? Разделение человечества? Кому позор, кому бесславие, а кому бессмертие?