- О. Это ...? - Я посмотрела на господина Шютц вопрошающе.
- Мой сын, - сказал он тихо. Его взгляд потемнел. - Это мой сын.
Тильман был сыном господина Шютц? Один раз Тильман говорил о своей маме. И никогда о своём отце. Может, я ошиблась, и этот ребёнок был только каким-то мальчиком, который случайно выглядел, как он? Но теперь я вспомнила, что Майке сказала, что только отец Тильмана избавил его от того, чтобы тот вылетел из школы.
- Но он не живёт здесь с вами, не так ли? - осторожно расспрашивала я.
Господин Шютц медленно покачал головой.
- Нет, - сказал он, как будто разговаривая сам с собой. - Она забрала его у меня, после того как он на одной экскурсии в горах перенёс приступ астмы и упал. Право опеки не стало.
И теперь он в одиночку лазил по зарослям и подстерегал посреди ночи Маров.
- Мы наблюдали за медведями, - объяснил, задумавшись, господин Шютц.
Он не имел не малейшего представления, какими медведи были безобидными по сравнению с Демонами Мара. Я бы с удовольствием сказала ему что-нибудь утешительное, но он уже не воспринимал меня.
Кроме того, я не хотела больше медлить. Но с одной частью моего плана он всё-таки мог мне помочь. Я выпила последний глоток кофе, который был таким крепким, что меня почти передёрнуло, и осторожно постучала костяшками пальцев по террариуму, чтобы вернуть господина Шютц в настоящее время. Устало он посмотрел на меня.
- Я заберу её снова к себе, хорошо?
Он кивнул.
- И по поводу экскурсии - может быть, у вас есть энциклопедия для идентификации растений, которую вы смогли бы мне одолжить? Всего на несколько дней. Я хотела бы - э-э - немного осмотреться. Здесь в окрестностях. Лекарственные травы и всё такое, - объяснила я расплывчато.
Его морщинистое лицо озарила улыбка.
- Ну конечно, конечно, - воскликнул он, встал и вышел из комнаты. Какое-то время что-то грохотало и громыхало, а потом он вернулся с тремя книгами под мышкой назад. - Путеводитель природы от издательства Kosmos - классический экземпляр, ты знаешь его со школы. Большая книга лекарственных растений от Палова и вот, прекрасная энциклопедия психоактивных растений от Рэтш. Великолепные иллюстрации!
- Вы просто сокровище! - воскликнула я немного пылко и покраснела.
Я вскочила и поспешила натянуть кофту. Он смотрел на меня вопрошающе, но я избегала его взгляда. Представление о том, как я сижу с ним в этой задымлённой, убогой кухне и обсуждаю чисто с научной точки зрения всё дело, да может даже свой план, в котором обученный биолог, возможно, был бы хорошим консультантом, казалось заманчивым.
Но на это ушло бы слишком много времени. И была опасность, что господин Шютц затем тут же отправит меня в психиатрию для подростков.
- Спасибо за всё и хороших вам выходных, - пролепетала я и поспешила на улицу.
Размышляя, я позволила довезти себя на автобусе до Кауленфельда, не выпуская паука из виду. Теперь нужно было притвориться, чтобы зарядиться энергией. И точно обдумать, как мне действовать. Но уже сейчас мне было ясно, что нужно дождаться ночи, потому что только таким образом всё сработает так, как я это себе предоставляла - гротескный, почти безумный сценарий, но, в конце концов, я ведь имела дело с сумасшедшей.
Дома царила ледяная атмосфера. Я не могла избавиться от мысли, что мама и папа поссорились, хотя я не услышала ни одного громкого слова. Нет, они вообще не разговаривали. Папа ближе к вечеру поехал в клинику, а мама дёргала с мрачным лицом сорняки, как будто она имела дело с необыкновенно злыми демонами.
Я помогала ей, а если я между делом исчезала - я сказала ей, что простудила свой мочевой пузырь - то сравнивала, что видела, с иллюстрациями из книг господина Шютц. Моя нервозность стала невыносимой, и я прикусывала себе внутренние стороны обеих щёк, при попытках оставаться спокойной.
- Так будет лучше, Эли, - сказала мама нерешительно, когда мы сидели в зимнем саду и молча ужинали. - То, что он ушёл. Убежал.
- Да. Скорее всего, - согласилась я с ней уныло и всхлипнула.
Она поверила мне. Я заставила себя проглотить два бутерброда с ветчиной и выпить побольше воды и два крепких эспрессо.
Мне хотелось обнять маму, потому что, может быть, это было в последний раз, когда у меня для этого была возможность. Но всё, что вызывало подозрения, я должна была запретить себе.
Как будто догадываясь, что я что-то планирую, мама никак не могла сегодня успокоиться. Потребовалось вечность, пока внизу погасли свечи, и она легла спать. Часами я неподвижно оставалась сидеть на лестнице, только этого и ожидая. Представление могло начинаться. Я встала, зашла тихо в свою комнату и оделась.
Черная майка, черные джинсы, черные ботинки без каблуков. Мои волосы я зачесала назад, так туго, как только смогла, и заплела их в толстую косу. Потом я подняла из подвала пустую упаковочную коробку и прокралась в сад. Я заполнила небольшой горшок черной торфяной землёй и огляделась. Я быстро нашла то, что искала, после того как мои глаза привыкли к темноте. В саду их было много. Уже в то время как я дёргала сорняки, я наметила свой маршрут вдоль грядок в уме. Мама не только с удовольствием работала в саду. Она прикрывала нас. За всем этим скрывалась система, даже если казалось, что её ряды растений посажены хаотично. Я обрезала ветки, цветки и побеги пучками и бросала их в коробку. В конце я бесшумно проникла в папин кабинет и вырвала орхидеи из своих кадок.
С помощью двух экспандеров я закрепила переполненную коробку на велосипеде моей мамы. Мой собственный всё ещё лежал в подлеске. Сейчас пришло время самой неприятной части. После того как паук во время дороги домой снова и снова дрожал, теперь он съёжился вяло и нерешительно на дне. Он был слишком далеко, чтобы получать чёткие сигналы. Возможно ли это вообще, чтобы он привёл меня к нужному месту в лесу? Или я полностью ошибалась? И это был просто особо ненормальный паук?
С замиранием сердца я сдвинула крышку террариума в сторону.
- Умри, наконец, - прорычала я, когда накрыла его банкой, перевернула и закрыла банку крышкой. Раздражённо он поднял свои щупальце, чтобы потом прижаться ко дну банки. Нет, он не признавал смерть.
Но и я тоже. Я обернула банку несколькими длинными чёрными кусками ткани, которые похитила из маминой комнаты для шитья, и упаковала её вместе с книгами и моим портативным CD-плеером в оливкового цвета рюкзак. Много хип-хопа не нашлось на моей полке для дисков, но несколько классических композиций должно хватить. Кипарисовый Холм, Снуп Дог, Эверласт. Я была почти уверенна, что Тильман слушал хип-хоп. После короткого колебания я взяла так же диск «Большие хиты Красных Острых Перцев Чили» с полки и положила его сверху.
Я должна была ещё перебороть себя и позвонить ему, чтобы принять в команду. Да, у него была астма. Но у него также был спрей, и он помогал. Тильман любил опасность. Он хотел быть там, в этом я была уверена. И он был единственный, кто обо всём этом знал. Только он мог рассказать моим родителем, что произошло, если мой замысел окажется безумием, и я там навсегда затеряюсь. Да. Мне нужен Тильман. Но я не должна пускать его в центр сражения. Он будет только моим шофёром и посыльным. В этот раз мне нужно будет настоять на этом. Я высунулась из окна и набрала его номер, который, к счастью, был сохранён в моём мобильном.
- Ты поспал? Ты в форме? - спросила я его тихо и пожелала маме глубокого, крепкого сна. Вероятность была большой, потому что папы не было дома.
- Э-э... Эли? Это ты?
- Да, кто же ещё? У меня есть план. Ты можешь водить машину? Вы, ребята, можете это всегда раньше, чем разрешено.
- Хм. Один раз я проехал на папином старом тягаче.
- Ладно. Этого должно хватить. Мы встречаемся через полчаса перед домом Колина. Я не думаю, что она там. Возьми с собой спрей.
- Ясно, - сказал он внезапно бодро и положил трубку. С опасно качающейся туда-сюда коробкой на багажнике и тяжёлым рюкзаком за спиной, содержащим ядовитого паука, я добралась до дома Колина. Тильман уже был там.