Без проблем купив в аэропорту билет на вечерний рейс, Ковалёв направился искать дыню.
Алай-базар, бурливший летом разноголосицей продавцов и покупателей, будто потревоженный улей, заваленный таким изобилием арбузов, дынь, абрикос, персиков и виноградных гроздьев, что невольно возникал вопрос, неужели всё это можно продать, казался теперь вымершим. Ковалёва поразили пустые прилавки и царившая здесь тишина.
Чувствуя, как тает надежда выполнить задуманное — купить дыню, он вошёл в один из немногих открытых магазинчиков. На полупустых полках лежало несколько маленьких, начавших портиться, желтых дынь.
— А дыни только такие? Хороших, больших дынь нет? — спросил Ковалёв у продавца.
— Нэт, тэпэр нэ сэзон, — ответил продавец.
— А в других ларьках тоже нет? — продолжал расспрашивать Ковалёв. — Понимаешь, очень хочется в разгар зимы привезти в Москву настоящую узбекскую дыню.
— Нэт, там тоже нэт, — безразлично ответил продавец.
— Если хочешь дыня, поехали ко мнэ дом, там много дыня, продам тэбэ, вся жизн будешь поминат мнэ, — неожиданно предложил шофёр грузовика, подъехавшего с товаром.
— А далеко ехать? — поинтересовался Ковалёв. — На самолёт не опоздаю?
— Нэт, совсэм близка. Старый город.
— А сколько с меня возьмёшь за дыню?
— Сколка, сколка! Пятёрка даёшь, такая дыня берёшь, вся жизн мнэ поминат будешь, — начал повторяться шофёр.
— Хорошо, едем, — согласился Ковалёв.
ГАЗ-51 въехал в лабиринт старого города и долго петлял между высоких, более чем в рост человека, глухих глиняных заборов.
Наконец, по признакам, известным только шофёру грузовика, он остановился у каких-то ворот.
За глинобитной стеной спрятался просторный двор, прикрытый сеткой с крупными ячейками, сантиметров по двадцать пять на сторону, сплетёнными хозяевами из прочного шпагата. По ячейкам вилась виноградная лоза с остатками высохших листьев.
На грядках, окружавших двор, рослыми перьями зеленел лук.
Открытая веранда, примыкавшая к дому со стороны двора, по периметру увешана крупными, килограмм по десять каждая, зеленовато-рябыми яйцеобразными дынями.
Дыни своими острыми скруглёнными концами опирались на веревочное кольцо, которое, в свою очередь, с помощью четырех отрезков шпагата, равномерно распределённых по окружности кольца, подвязывалось к балкам перекрытия.
— Вот, выбирай сам, какой дыня на тэбэ смотрит! — не без чувства гордости предложил шофёр.
Судя по внешнему виду, все дыни были одного сорта и примерно одинакового размера.
— Я плохой специалист в этом деле, поэтому полагаюсь на твой опыт и знания. Выбери мне дыню сам, предложил Ковалёв хозяину.
Шофёр, польщенный доверием покупателя, прошелся по веранде, изучая дыни.
— Вот этот дыня самый хороший, — легонько похлопал он одну из дынь.
— Хорошо, я возьму её, — согласился Ковалёв и протянул хозяину новенькую, хрустящую, голубоватого цвета пятёрку из премии, полученной за удачные пуски.
И вдруг почувствовал, что шофёр, получив деньги, потерял к нему интерес.
— Может, ты меня вывезешь отсюда хотя бы до трамвая, а то в этих дувалах я самостоятельно не найду дороги, — попросил Ковалёв.
— Айда, поехали, — согласился шофёр.
В слоне самолёта, находившегося в воздухе без малого четыре часа, вспыхнули транспаранты «Не курить. Пристегнуть ремни» и Ил-18 пошёл на снижение.
— Температура воздуха в районе аэропорта Внуково минус двадцать семь градусов, — объявила по радио бортпроводница.
«Надо что-то предпринять, чтоб не заморозить дыню, подумал Ковалёв. — Заверну-ка я её в куртку, а сам добегу до аэровокзала в свитере, авось не замёрзну», — решил он.
«Волга», встретившая самолёт в конце взлётно-посадочной полосы, катила через ночь по хитросплетению рулёжных дорожек, подводя самолёт всё ближе к аэровокзалу.
«Всё, автобуса не будет, — понял Ковалёв. — Во Внуково к прилетевшим самолётам автобусы не подают, стоянка находится достаточно близко от аэровокзала».
«Волга» провела самолёт через пустующую стоянку, и это значительно сэкономило время. Потому, что следующий самолёт подкатит к стоянке и будет полчаса дожидаться тягача. Тягач развернет его и теперь уже хвостом вперёд втолкнёт на стоянку между хвостами двух прилетевших раньше самолётов.