— Агния, — тихо произношу я.
— Да, точно, — на секунду отрывает взгляд от экрана. — Подружка Барби, — и тут же утыкается обратно, даже не заглянув мне в глаза. — Назначь встречу с отделом рекламы на десять двадцать, скажи, пусть Георгиева захватит вазилин или красивые цифры по охвату, — тук, тук, по экрану андроида. — Посмотри на сколько записан Федоров, перенеси его на завтра на вторую половину дня и пусть притащит с собой свои корявые исходники.
— Тоже с вазилином? — дурацкий, дурацкий язык.
— Лучше с жертвоприношением, иначе платой возьму его голову, — тут же отвечает шеф и наконец, удостаивает меня продолжительным взглядом с прищуром.
Я вся подбираюсь и распрямляю спину. Смотрю прямо ему в глаза, совершенно не чувствуя страха быть узнанной. За последние несколько секунд я совершенно очевидно осознала: это не тот человек, с которым нас ненароком свела судьба. Передо мной был разыгран спектакль в трёх действиях, а я купилась. Таких как я у него, очевидно, вагон и маленькая тележка с тележками. А может и целый флот потонувших кораблей, что шли на дно сраженные харизмой, острым языком и синими океанами.
Это герой не моего романа. И ему никогда им не стать.
Он смотрит на меня с холодной прямолинейностью несколько секунд, а затем изгибает один уголок губ слегка вверх.
— Сработаемся, — говорит он и снова погружается в мир своего идиотского телефона.
Скрывается за дверью справа от меня. Я выдыхаю.
Это вряд ли. Ведь я всегда буду помнить о его сказочном мудизме, а он никогда так и не узнает меня.
Я без труда нахожу контакты людей, которых судя по всему, скоро ждёт порка, и передаю им слова сказанные шефом. И если Георгиева, начальник рекламного отдела только тяжело вздыхает в трубку, то тот самый Федоров с кривыми исходниками, чтобы это не значило, без конца повторяет "черт, черт, черт" мне в трубку, не давая ее повесить.
К десяти двадцати перед моим столом собираются пять нервных человек, в гробовой тишине не сводящих глаз со стрелок часов. Ровно в двадцать минут следует один нерешительный стук в дверь шефа, и глухое "войдите" с той стороны.
Спустя двадцать минут телефон на столе оживает, определяя "Рижский Алексей".
— Света! — жёстко звучит с той стороны.
— Агния, — поправляю я.
— Сделай чай. С мятой, — игнорирует мою ремарку тот.
— Всем?
— С мятой только мне, — язвительно отзывается шеф. — Остальным с мышьяком.
И кладет трубку.
Комик недоделанный.
Святая Света, как окрестила я девочку с рецепции, помогает мне найти кухню и все для чаепития, которое решил устроить Рижский для отдела рекламы. Она же объясняет, что "чай с мятой" — это действительно чай с мятой, босс употребляет его для успокоения, а вот с "мышьяком" означает, что всем крепкий черный, с хорошей дозой сахара, чтоб простимулировать работу мозга сотрудников. Со странностями чувак, да.
— Он всегда с гаджетом наперевес ходит? — не удерживаюсь от волнующего вопроса.
— Ага. Все время держит руку на пульсе, соцсети, фотосессии, продажи, производство. Ты ещё поймёшь, насколько он погружен в процесс, — отсчитывает по три ложки сахара и засыпает в каждую кружку.
— Он меня все время Светой называет, — может и этому феномену есть объяснение?
— А меня Мариной первую неделю звал. Привыкнет, — пожимает она плечами, помогает устроить на подносе шесть небольших чашек и открывает мне дверь.
— Вообще он нормальный, в широком смысле слова, — пытается успокоить меня Святая Света. — Просто… специфичный такой. Не все к нему подход находят. А работать у нас весело! — бодро говорит она, провожая до кабинета начальника. — Ты, главное, не ведись на эти его синие глазищи, — заговорщицки тихо добавляет она у самой двери и открывает мне проход.
Поздно.
Я ж уже.
Глава 6. Наши танцы глаза в глаза
Агния. Месяц назад
Я приваливаюсь к стеночке и тихонько сползаю на заботливо подставленный мне пуфик. Какое джентльменство! Бутылки с дорогущей газировкой приземляются на пол возле начищенных мужских лоферов, а сам хозяин квартиры у моих ног.
Он тянет свои длинные пальцы (слишком длинные пальцы!) к моей здоровой ноге и стягивает с нее кроссовок. Я, как заведенная кукла с батарейкой в пластмассовом брюхе, часто и выразительно моргаю. Зрелище не для слабонервных девиц, такое интимное, такое… экзотичное!