Выбрать главу

— К психологу, — поправляю я, отправляя в рот блинчик с шоколадом. Ну не совсем же психом его выставлять, да?

— А из-за чего, не знаешь? — продолжает любопытствовать Света. Которая на проверку никакая не святая, а просто пронырливая оказалась. Отлучена от первоисточника сплетен и решила зайти с черного хода, а я уж подумала, подружимся. Хотя и это можно на свою сторону перевести.

— Я же всего второй день там… Хотя, может из-за… — я замолкаю, накаляя интригу. И еле сдерживаю улыбку, когда Света подается вперёд и чуть не кричит.

— Чего?

— Ну, вчера одна мадам из его кабинета вылетела не в духе, — доверительно понижаю голос. — И орала вслед: чертов импоте-е-ент! Как ее там, то ли Анжела, то ли Анжелика, ну, такое, куртизанское имячко.

— Ангелина! — восторженно распахнув глаза, бормочет любопытная Варвара, которая Света.

— Ага, — запихиваю в рот ещё один кусок блинчика и даю осмыслить сказанное.

— Да ла-а-адно, — недоверчиво тянет она.

— Говорю лишь то, что слышала, — примирительно поднимаю ладони и утыкаюсь в чашку с чаем.

Улыбка так и прорывается сквозь серьезную физиономию. Вряд ли она поверит, но камешек в огород безупречной репутации Рижского я закинула.

— Надо будет у нее спросить, — говорит Света, принимаясь жевать свой салат.

— Не выйдет, Алексей Викторович сказал больше ее не пускать.

— А вот это уже подозрительно, она ж к нему с ноги обычно… Топовая модель!

— Ну, видимо, уже нет, — красноречиво поднимаю брови.

— Видимо, нет, — кивает собеседница.

А будет забавно, если слушок разрастется. Невинный подкол с психологом же разросся.

Через двадцать минут невинной болтовни ни о чем мы возвращаемся в офис почти подружками! По крайней мере, Света ведёт себя именно так: берет меня под локоток, задорно смеётся над моими шутками и предлагает не стесняться, обращаться к ней по любым вопросам. Что на чисто девичьем означает: я жажду больше сплетен, звони в любое время дня и ночи!

Мы тепло прощаемся на ресепшене, и я легкой походкой возвращаюсь на рабочее место. Уже на подходе я слышу, как разрывается мой рабочий телефон. Черт, я забыла включить переадресацию звонков! Но хуже всего не это, а колотящий с той стороны в дверь Рижский…

Глава 10. Ромашка не поможет

Рижский

Желание убивать сопровождает меня по четкому графику: с понедельника по субботу, с девяти до «как придется».

Я пробовал йогу, Тенотен и ромашку. Работает только последнее и то, если ее в тебя заливает фигуристая мулатка, поглаживая по голове. Держать такую в штате дорогущее удовольствие, должен признать. Про сплетни и говорить не приходится, уже двух помощниц пришлось из-за этого сменить.

И пусть красивая Аврора уволена вследствие потери своей эффективности еще месяц назад, найти толкового секретаря все еще не удаётся. Последняя вообще… без комментариев.

Зная ее подружку, розоволосую Барби, тяготеющую к лазанью по балконам, ожидал совершенно не этот затянутый в мешок синий чулок. Хотя язычок у неё, надо признать, острый, как и у подружки. Но глаз не радует от слова совсем. А это один из важнейших критериев, ибо эстетическая сторона вопроса для меня чуть ли не первостепенная. Не потому, что совмещаю приятное с полезным и прямо на рабочем столе, а исключительно из-за тяги ко всему прекрасному. Так бизнес и построил.

Но беглого взгляда при первой встрече хватило, чтобы вынести диагноз: эта не комильфо. Повторно изучать желания не возникло. До сего момента.

Безымянная помощница стоит, раскачивается с пятки на носок, нетерпеливо сопя, чем сбивает с работы. Закрываю верстку каталога и откидываюсь в кресле. Глаза устали и болят, спину начинает щемить, ещё немного и можно будет заказывать пояс из овечьей шерсти и припарки на меду. А там и потянется: поближе к земле, Малахов лучший доктор, и молодежь нынче совсем не та пошла… Старость.

Перевожу взгляд на синий чулок, мельком обвожу ее неприметное лицо, вечно завешанное волосами, прямоугольную фигуру в безразмерном чехле и уже собираюсь распять за хреновое выполнение обязанностей, как глаза цепляются за яркое пятно. Там, где ткань над коленом чуть приподнимается, когда она встает на мыски, глаза жжёт два расплывчатых пятна. Очень, очень напоминающих лапу и нос так искомого мной зверя. Той рыжей лисы, что озорно выгибается от самой коленной чашечки до бедра. Яркой вертихвостки, которую я исследовал губами и пальцами часы напролет.

Внутри что-то простреливает. От самой макушки до паха. Не время для этих воспоминаний, не место, и уж точно не та девушка. Но убедиться в своем чертовом неврозе обязан. Поэтому, как последний мудак, предлагаю девчонке присесть на стол. Она, ожидаемо, гавкает, как и положено хорошему питбулю, а после предложения поднять юбку расплывается в счастливой улыбочке, предлагая себя с потрохами, чем убивает весь мой интерес.

полную версию книги