— Шампанское? Ты серьезно?
— Не любишь? — поворачивается вполоборота ко мне, но этого слишком мало, чтоб встретится со мной взглядом.
— Сейчас девять утра.
— Не вижу связи.
— Де-ге-не-рат, — едва слышно шепчу я, протягивая руки к бутылкам. В конце концов, какая мне разница, чем будет заливаться этот Алеша, после того, как отвезет меня в травмпункт.
На кассе мы встречаем ещё один взгляд в стиле "что за представление" и поджатые губы местной пикалки.
Бутылки я водружаю на ленту и жду, когда попросят предъявить паспорт, ибо так заканчивается любая из моих попыток напиться. Но бутылки просто сканируются на кассе, и звучит сухой приговор цены. Я даже присвистываю от количества цифр. Шикует, мажор.
— Эй, лисичка, залезь мне в карман, там кошелек, — разносится подо мной.
Я проделываю акробатический кульбит с вытаскиванием портмоне из внутреннего кармана косухи, открываю его и вытягиваю оттуда карточку.
— Этой?
— Ага.
Грандиозное "пик" оповещает об оплате, и нам вручают бутылки, которые я снова зажимаю в руках.
— А из нас вышла превосходная команда! — натужно произносит Сивка-бурка, слегка подбрасывая меня у себя на спине.
Все, спекся товарищ. Не дотянет. А я уже почти смирилась с проигрышем…
— Дай слезу, — подношу свои губы к его уху, в тайне наслаждаясь его реакцией.
— Хочешь слиться? Я почти у цели.
— Не хочу быть причиной твоей грыжи.
— Мне не восемьдесят, и цель оправдывает средства!
Ах вот как! Целеустремлённый какой.
К шестнадцатиэтажке мы уже не прискакиваем, а доползаем, что не мешает, однако, издать коню подо мной победный клич.
— Приехали, мадам.
Я медленно сползаю по мускулистой спине и едва не теряю равновесие, забыв, почему вообще добиралась сюда на этом сомнительном транспорте. От пенной вечеринки из бутылок, которые точно пострадали бы первыми, меня спасают длинные пальцы, вцепившиеся в талию.
— Только не говори, что тебе и для стояния нужна подпорка, — ржет синеглазый.
— Все ок, баланс пойман. Далеко ещё до твоей тачки?
— Вот она, — тычет в припаркованный у подъезда серенький мерс.
— И правда, в двух шагах. Поехали?
— Куда?
— В травмпункт! Или ты думал, я просто провожаю тебя до дома верхом на твоей спине?
— А, травмпункт! Знаешь, твоя нога выглядит не так уж плохо…
— Да она больше, чем задница Кардашьян! Ты что, сливаешься? — презрительно щурюсь, всматриваясь в этого принца недоделанного.
— Да у меня тысячу раз так было, обыкновенный ушиб, — отмахивается он, лезет в карман и достает ключи от дома. — Пошли, холодное приложим.
— Ты серьезно?
— Что? Ты проиграла. С тебя свидание!
— Сейчас? У тебя дома?
— Не вижу причин откладывать, — расплывается он в ехидной улыбочке. — Пошли, лисичка, обещаю использовать духовку только по назначению!
В примирительном жесте поднимает ладони вверх и кивает на дверь подъезда позади себя.
И я, дура, соглашаюсь.
Глава 4. В пещеру к злодею
Агния. Сейчас.
— Как зовут твоего соседа??? — ору в трубку подруге.
— Боже, Гусь, потише, я медитирую!
— Я сейчас приеду и отмедитирую тебя по самые помидорки! Как зовут твоего соседа?!
— Это ты с голодовки такая, да? — заботливо спрашивает эта свежеиспеченная Мата Хари. — Леша его зовут. Как прошло собеседование?
— Цензурных слов нет… — ошарашенно тяну я.
Какова вероятность, что в огромной многомиллионной столице тем самым новым соседом-лузером мог стать именно этот Казанова недоделанный? А то, что он меня не узнал?
— Не взяли, да? — скептично спрашивает подруга.
— Взяли, — рявкаю я и бросаю трубку.
Делаю пару глубоких вдохов и прислоняюсь к стеклянной витрине позади себя. Черт, черт, черт. Что за странное чувство юмора у вселенной? Что за подстава подстав?
Телефон в руках снова оживает лицом подруги. "Она не виновата" — проговариваю у себя в голове, прежде чем сделать очередной глубокий вздох и ответить.
— Приезжай в гости, — говорит она. — Влад на работу слинял, оставив меня наедине с кототираном, я боюсь, к концу этого дня в живых из нас останется только один.
— Хочешь, чтобы я помогла в убийстве?
— Скорее стала буфером между мной и этим чудовищем. Расскажешь все… — как бы невзначай кидает она.
Ага, расскажешь. Как о таком позорище вообще можно кому-то рассказать? Даже если этот кто-то и сам далеко не безгрешен?