Чувствуя, как расслабляется мое тело, я смотрю на Лахлана. Он сидит за столом возле окна. Его густые брови нахмурены, он смотрит на улицу. Я вижу, как он поднимает загорелую руку и ослабляет узел темно-синего шелкового галстука. Его каштановые волосы все еще коротко подстрижены, но несколько прядей свисают на лоб.
Если зажмуриться, то передо мной возникает обычный мальчишка с дерзкой улыбкой, сопровождающейся детской наивностью. Тощий и жилистый. Лучший друг, который похитил мое сердце. Но стоит открыть глаза, как этот образ исчезает, и передо мной уже мужчина. Юношеская дерзость превратилась в опыт. Тело окрепло. Теперь он владеет не только моим сердцем, но и моей душой.
Я всегда считала его продолжением меня. Невозможно быть настолько близким с человеком и ожидать, что твоя боль не распространится на него. Я знаю, что мое горе – это его горе.
Я иду через всю комнату. Лахлан по-прежнему смотрит на улицу. Я прищуриваюсь. Мой взгляд скользит за его взглядом, и я вижу одинокое дерево, растущее за окном. Это то самое дерево, на которое я смотрю всегда. Его ветви голые, без листьев и гнутся на холодном ветру. Всю последнюю неделю я наблюдала за замерзшей каплей воды на одной из нижних веток.
Она висит там, готовая в любую секунду сорваться.
Слабая ветка раскачивается под порывами ветра, но капля оледеневшей воды никак не падает. Если она сможет удержаться, то и я, возможно, смогу сохранить остатки здравомыслия.
Я выдвигаю стул и сажусь напротив Лахлана. Наши взгляды встречаются. Это шок для моих нервов. Кровь устремляется прямо к голове.
– Как твои дела? – спрашивает он.
Мои ноги поджаты, колени притянуты к груди, пятки упираются в край сиденья. Я опускаю подбородок на колени и в упор смотрю на него. Он часто навещает меня. Но промежутки между этими посещениями, похоже, становятся все длиннее и длиннее.
– Как и два дня назад, – отвечаю я.
Лахлан пристально смотрит на меня. Он буквально сверлит меня взглядом. Его глаза ничего не упускают.
– Ты разговаривала со своим врачом?
Я отвожу глаза и смотрю в окно. Лахлан сокрушенно вздыхает и приглаживает волосы.
– Я скучаю по тебе, Наоми.
– Я тоже по тебе скучаю.
Мой голос дрожит.
– Ты знаешь, что тебе здесь не место, верно?
Я киваю.
– Тогда тебе нужно попытаться выздороветь. – Лахлан, поморщившись, обводит взглядом комнату, глядя на весь этот цирк, и стискивает зубы. – Черт, мне до сих пор не по себе, что я оставил тебя здесь.
Я тянусь через стол и кладу ладонь на его руку. Опустив веки, он смотрит на нее. Затем переворачивает руку, и его пальцы скользят по моему запястью. Его прикосновение буквально обжигает мою кожу. Он снова переворачивает ладонь и сжимает мои пальцы.
– Ты любишь меня?
Я смотрю Лахлану прямо в глаза.
– Ты же знаешь, что да.
Мои слова по идее должны вселить в него надежду, но он почему-то выглядит обескураженным.
– Если ты любишь меня, то тебе нужно поправиться.
– Я пытаюсь, – говорю я и стараюсь высвободить руку.
Но Лахлан еще крепче сжимает мои пальцы.
– Нет, не пытаешься.
– Я не могу не думать о том, что произошло, – шепчу я настойчиво.
Он наклоняется ко мне. Его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего.
– Я сказал тебе, что не перестану бороться. Я сказал тебе, что ты не одна, но ты сдалась.
Я отдергиваю руку. Он отпускает ее. Я могу справиться со многими вещами, но слышать от него такие слова! Это все равно, как если бы кто-то отрезал кусочек моего сердца.
Он смотрит на стол, где только что сплетались наши руки.
– Это разрушает тебя, – шепчет он. – Наоми, которую я знаю, никогда бы не сдалась так быстро. Она бы боролась до конца, чтобы только остаться в настоящем.
– Я борюсь. Оглянись вокруг, Лах, – говорю я. – Разве я смогла бы продержаться здесь так долго?
– Ты знаешь, почему ты здесь? – резко спрашивает он.
Я молчу.
– Ты здесь потому, что ты сдалась.
Я вздрагиваю. Так это или нет, но мне нечего возразить Лахлану. Он выйдет отсюда нормальным, здравомыслящим человеком. Его слова будут иметь смысл, мои же еще не скоро его обретут. Если обретут вообще.
В моих ушах грохочет пульс, мое зрение размыто. Я вижу женщину с печальными глазами, которая смотрит на себя в зеркало. И вижу Макса. Он лежит рядом со мной в постели. Одним быстрым движением я поднимаюсь над ним. Он улыбается мне, и его руки сжимают мою талию.
Этот образ мгновенно исчезает. С моих губ слетает стон, и я прижимаю пальцы к глазам.
– Наоми, посмотри на меня.
Я опускаю руки. Лахлан сидит напротив, пристально глядя на меня. Он обнимает меня за шею. Его большой палец касается моей кожи, и я вздрагиваю.