— Мы не туда едем, — робко сказала она несколько минут спустя.
— Нет, туда, — ответил Билл и снова замолчал.
И только когда, проехав миль шесть, он свернул с основной дороги, Карла услышала лаконичное пояснение:
— Тут неподалеку есть хижина, где я проводил ночи, когда был еще мальчишкой. В ней до сих пор иногда ночуют рабочие, приводящие в порядок ограждения ранчо…
Но он не объяснил, почему вез ее именно туда, и вновь погрузился в молчание.
Хижина оказалась несколько больше, чем Карла себе представляла. И первое, что поразило девушку, была абсолютная тишина, которая обступила их со всех сторон сразу, как только Билл выключил двигатель. Когда она, выбравшись с его помощью из микроавтобуса, ступила на землю, их тела соприкоснулись, и девушка ощутила четкий, размеренный стук сердца мужчины. И почему-то в этот момент ей сразу пришло на ум то, о чем она должна была ему сказать. И Карла сказала:
— Билл, ты говоришь, что любишь меня. Но Арабелла рассказывала мне, что ты… любил мать близнецов, что вы с ней собирались сбежать и…
— Неправда, — прервал ее Билл. — Об этом Арабелла услышала от Рейчел, которая хотела поссорить нас. — Он нахмурился. — Мой дед никогда не хотел, чтобы Дэйв и Рейчел поженились. Он делал все возможное, чтобы предотвратить этот брак. Дед называл Рейчел авантюристкой, вымогательницей, и был прав. Эта женщина никогда никого не любила, кроме себя. Из сугубо эгоистических побуждений она пыталась столкнуть Дэйва со мной. И постоянно грозилась покинуть ранчо. Когда наконец Рейчел в самом деле сбежала, Дэйв бросился за ней… и оба погибли.
— А Арабелла?
— Она была нашей ближайшей соседкой, — ответил Билл. — Когда-то я думал, что мы поженимся. Но, как и Рейчел, ее больше интересовали имя и деньги Дарреллов, а не мужчина, который обладал и тем и другим.
Наступила пауза. И пока они молчали, Карла попыталась кое-что уяснить для себя. В какой-то степени ей стало понятнее, почему Билл отнес ее к разряду наихудших женщин и был склонен верить, что она скроена по образу и подобию Рейчел и Арабеллы.
— Но… ведь я спала с твоим дедом, и тем не менее ты утверждаешь, что любишь меня? — сказала наконец Карла.
Он резко покачал головой, тяжело вздохнул и хриплым голосом произнес:
— О Боже, неужели ты думаешь, я сам не мучил себя этим вопросом? Когда Дэйв погиб, я решил, что женюсь только в том случае, если встречу женщину, которая готова будет выйти за меня замуж просто как за человека, какой я есть, независимо от моих денег. Я не хотел оказаться в положении моего брата: Дэйв был увлечен женщиной, которая плевала на него. Он унижался перед ней и в конечном итоге потерял из-за нее жизнь. — На мгновение Билл задумался, потом продолжил: — Знаешь, я с самого начала заметил в тебе нечто такое, что потом уже не позволяло мне оставаться к тебе равнодушным, не обращать на тебя внимания, как бы я ни старался относиться к тебе по-другому… Не думаю, что дальше нам будет легче, что все встанет на свои места. В иные дни я, наверное, стану испытывать адские муки из-за твоего прошлого и, возможно, в какой-то день заставлю тебя тоже пройти через ад… Но сейчас я не могу забыть вчерашнюю ночь, то, какой ты была в моих объятиях, как реагировала на мои ласки… Мне не верится, что все это было лишь игрой с твоей стороны, Карла! Я не могу поверить, что ты лгала самой себе, когда так откровенно, так самозабвенно отвечала на мои прикосновения и поцелуи…
— Но вчера ты утверждал…
— Забудь, что я говорил вчера! — сказал, как отрезал, он и нежно обнял девушку. — Не знаю, что ты сотворила со мной, скорее всего, просто околдовала… Но клянусь, с этой минуты мне действительно наплевать на всех твоих мужчин!
Однако ему было не наплевать, и Карла знала это. Поэтому ей хотелось лишь одного: прижаться к нему и излить ему свою душу, чтобы между ними исчезли недомолвки и недопонимание.
— А что, если… если у меня вообще не было других мужчин? — робко спросила она. — Что тогда? Будешь ли ты и в таком случае любить меня? Буду ли я по-прежнему желанна для тебя, Билл?
Он посмотрел на нее с недоумением, грустью и каким-то детским восторгом.
— Дед обманывал тебя, Билл, — ласково сказала Карла. — Не знаю, правда, почему… Знаю, только что он любил чуточку приврать.
Дальше дружеских наши отношения не шли… Вот и все. В моей жизни не было ни одного мужчины, Билл. — Она как-то неуверенно рассмеялась и шагнула к нему. — Знаешь, я боюсь, что моя полная неопытность ужаснет тебя. Надеюсь… надеюсь, ты не будешь против, если…
Он судорожно вздохнул, подхватил ее на руки и, толчком ноги открыв дверь, внес в хижину. Кровать, на которую Билл опустил Карлу, была накрыта стеганым одеялом и занимала по длине всю стену. Не сводя глаз с девушки, он быстро разделся и слегка улыбнулся, когда увидел нежный румянец, вспыхнувший на ее щеках.
— Не волнуйся, — сказал Билл, — ты скоро привыкнешь ко мне.
Карла была рада, что он не стал расспрашивать ее, а просто поверил тому, что услышал.
Когда он лег рядом, ее бросило в жар. Не мешкая, Билл раздел жену, и Карла, оказавшись совершенно обнаженной, почувствовала смущение. Был разгар летнего дня, в окно хижины лился яркий свет, и лучи солнца играли на их телах. Однако когда Билл склонился над ней и поцеловал, Карлу охватила сладостная истома и она забыла про сковавшую ее было неловкость.
И вот она уже сама льнула к нему, гладила мускулистое мужское тело. Ей хотелось, чтобы его пальцы еще сильнее сжимали ее груди, а горячие губы играли напрягшимися сосками. Они ласкали друг друга так искусно и самозабвенно, с такой жадностью и в то же время сдержанностью, будто их интимная связь длилась уже многие годы.
Но Карла хотела большего, и ее тело изнывало от любовного томления. В конце концов она не выдержала и призналась ему в своем нестерпимом желании, при этом едва осознавая, какие слова срываются с ее воспаленных губ и какие движения делают ее руки.
Билл приподнялся, встал на колени между ее ног, а затем опустился на нее, целуя упругие, белоснежные груди. На миг все внутри нее сжалось, но страх мгновенно улетучился, вытесненный ощущением блаженства. Билл вошел в нее с безжалостной, стремительной яростью. Она затрепетала от безудержного восторга, когда ощутила его внутри себя, и почти одновременно с этим острая боль пронзила низ ее живота.
Карла вскрикнула и напряглась, но Билл успокоил возлюбленную, нежно убрав прядь волос с разгоряченного лица, ласково прикоснувшись губами к ее плечу, подбородку, шее… А через минуту он уже целовал ее с таким неистовством и страстью, что Карлу вновь охватило чувство непередаваемого блаженства, и она инстинктивно стала следовать возобновившимся движениям мужа.
Волны наслаждения одна за другой накатывали на нее, подобно волнам морского прибоя. И вскоре они оба погрузились в бешеный водоворот необузданных эмоций.
И Карла опять вскрикнула, но уже не от боли, как в первый раз, а от наслаждения и восторга. Ее глаза расширились, дыхание перехватило, когда такое же наслаждение и восторг она увидела в глазах Билла.
— Ты моя, Карла! — прохрипел он. — Моя! Потому что я у тебя…
Недоговоренные слова «первый мужчина» повисли в воздухе в тот самый момент, когда раздался громкий гортанный стон Карлы. На него почти в ту же секунду откликнулся рокочущим рыком Билл. И они оба взмыли на гребне волны райского наслаждения…
Несколько минут спустя усталая и счастливая Карла, ощутила нежное прикосновение его губ к своим губам, шее, груди… А затем стала медленно погружаться в глубокий, сладкий сон.
Когда она проснулась, уже стемнело. Она лежала под стеганым одеялом и поначалу не сообразила, где находится. Когда же сообразила, ее рука судорожно метнулась вбок в поисках Билла. Но его рядом не оказалось.
Он сидел на корточках перед очагом и изо всех сил старался раздуть только что разведенный им малюсенький огонек, трепетавший среди поленьев. Карла не проронила ни звука, но Билл инстинктивно почувствовал, что она проснулась, и обернулся к ней. Его глаза зажглись сумрачным блеском. Он выпрямился, подошел к кровати и, взяв ее руку в свою, произнес: