Поднявшись по лестнице, дети оказываются в том месте, где на передвижных крюках перевозятся свёртки с мясом. Чтобы продолжить своё путешествие, детям пришлось схватиться за один из них и добраться до ближайшего здания. Там, спустя получаса ходьбы, девочка снова почувствовала приступы голода. Чтобы удовлетворить его, она пошла направо, где ей попалась крыса, попавшая в мышеловку. Съев её, Шестая смогла пойти дальше, уже к Моно, к которому не особо хотела возвращаться, вытирая кровь. Она обещала себе не бросать больше мальчика, и она выполнит это обещание.
—… Моно… Тебя разве не пугает то, что я убила Сторожа, а потом и крысу? — спросила она напрямую, но не решилась смотреть другу в глаза. — Просто… Мало ли я в следующий раз нападу на тебя. Ведь… Желудок крутит, жидкость внутри бурлит, голод становится всё сильнее с каждым разом. Хоть я и наедаюсь, но внутри… Будто так же голодна…
— Я могу привыкнуть к такому. Ты мой друг, и я готов принять тебя любой. — честно ответил мальчик, поворачивая к себе девочку и кладя руки ей на плечи. — Меня больше пугает то, что в прошлый раз ты совершенно одна проходила через весь этот кошмар…
— Моно…
Девочка с ним могла проявлять слабость. Любую другую эмоцию даже. За всё время, за все опасности, через которые они вместе прошли, он ни разу не бросил её, а она поступила так ужасно с ним тогда… Моно казался ей странным для этого мира. Другим. Непонятным. Она помнит, как впервые встретила этого скромного, но невероятно храброго и упорного мальчика с золотым сердцем, которого оставила гнить в башне тогда, взамен за помощь. И даже принимает её такой, какая она есть. Он первый, кто был добр с ней. Теперь же она ищет способ правильно отплатить ему за всё добро, что он сделал.
Дети смотрели друг на друга некоторое время, пока не послышался голос, причём весьма знакомый.
— Моно! Шестая!
Радостно улыбаясь, к ним прибежали Рэйни и Седьмой, которые в порыве эмоций не особо сдержались, как и сам Моно. И только Шестой, Беглец только сдержанно пожал руку, но оба отрицать не стали: они рады что их друзья целы.
— Вы не представляете, что мы узнали! — начала на удиаление, после пережитого эмоционально, девочка с косичкой. — Оказывается, все рисунки, которые нам попадались, рисовали Номы! А ещё что, действительно, угодных Леди детей, она превращала в Номов, что можно понять по теням!
— Тоесть, эти малыши всё знают и видят… Но не имея возможностей нормально говорить, рисуют? — уловил мотив сказанного Моно, затем продолжая. — Если это так, то… Вот почему никто никогда не знал, что на самом деле такое Чрево.
— Одни идут в качестве рабочих в виде Номов, другие на столы к гостям, и неизвестно, что из этого хуже. — равнодушным тоном дополнила Шестая. — Гости, мне кажется, тоже идут как откормка. Вы поймёте, как увидите.
— А, и да… — вспомнил Седьмой. —… Номы говорили, что прибудет особый гость… Может он как-то тоже связан с Оком.
— От Роджера мы тоже что-то такое услышали… — подметил бывший носитель пакета.
— И вы с ним пересеклись? — задалась вопросом слегка удивлённая Рэйни, усмехаясь при этом. — М-да… Старик, а вроде передвигается достаточно быстро…
— Да, но… — Моно остановился, краем глаза посмотря на Шестую, которая судя по всему ощущала себя не в лучшей форме. Он решил оставить в секрете то что сделала девочка, а потому дополнил. —… Он больше нас не побеспокоит. Мы с Шестой отрубили ему руки, от чего тот видимо умер… Кстати, Семь, у меня особо не было времени извинится за те слова.
— Порядок. К тому же, ты от части точно был прав. — пожал плечами тот. — Я действительно был трусом…
— Может оставим наш разговор на потом? — слегка недовольно спросила Шестая. С момента голода, она стала раздражительнее, чем обычно. — Давайте выберемся из этого чёртового места на поверхность…
Затем, пройдя через щёлку дверей, дети попали на кухню, где нужно было дойти до шкафа, поставленного рядом с закрытой дверью. Но сначала миновать самих поваров. Повара-близнецы — довольно толстые и неуклюжие существа. Внешне они выглядят почти идентично — оба толстые, с детскими пропорциями тела, толстыми руками, пухлыми, словно сосиски, пальцами и мозолистой кожей. Их головы неестественно большого размера, с оттопыренными ушами и короткими сальными каштановыми волосами. Оба брата носят белые халаты без рукавов, передники, поварские колпаки и коричневые ботинки.
Пожалуй самое заметно отличие братьев друг от друга — их лица. У первого брата явное косоглазие, рот приоткрыт и сморщен, словно у рыбы, а у второго голова более широкая, взгляд мёртвый, но пристальный, а рот дряблый, широкий и щелевидный. Самым жутким является то, что их лица при ближайшем рассмотрении являются кожаными масками, которые скрывают их истинный облик. Это видно из того, как они поправляют свои «лица» и засовывают себе руки под маску, чтобы что-нибудь съесть . Их настоящие лица неизвестны, но имеют серо-синюю кожу и толстые языки.
Эти братья стали превосходными поварами благодаря своей любви к насилию и слабости к мясу. Шаркая по кухне и орудуя ножами, они готовят обед, но что-то вдруг заставляет их насторожиться. Кто-то ступил грязными ногами на чистейший ледяной пол. Непрошеным гостям на кухне не место. Они используют что угодно, от молотков до тесаков, и, не колеблясь, используют их против злоумышленников.
— Ты поставил в духовку тот кусок мяса? — противным писклявым голосом, поинтересовался один брат у другого, что ковырялся в носу. — Эй, я с тобой разговариваю!
— Чего? — низким голосом глянул на него тот. — Да поставил, я поставил. Не парься…
— Хозяйка сказала же, чтобы для этого гостя всё было хотя бы прожаренным. — добавил Писклявый, беря в руку нож для резки мяса.
— Я курить… — предупреждил брата второй, при этом по дороге кашляя, что извещало о том, что он злоупотребляет подобным часто.
— Фу. Тут чем-то пахнет… — заметила шёпотом Рэйни, зажимая нос рукой.
— Ну да… Мёртвые тела же… — хмыкнула просто Шестая.
Дети осторожно прошли мимо оставшегося повара к шкафу и забрались на него, пройдя по балкам налево, попав на второй этаж. Пройдя через туалет и коридор в спальню, где стояла соеденённая кровать и картины с близнецами, что видно ранее было сиамскими, где на крючке дети нашли ключ от запертой на кухне двери.
Взяв ключ, друзья спустились на лифте вниз и снова подошли к запертой двери, чтобы открыть её. Пройдя через небольшую комнату, они вошли в комнату с мясорубкой, с помощью которой нужно сделать тарзанку из трёх колбас, чтобы попасть в вентиляцию. Сперва поднявшись лифте на второй этаж, они достали куски мяса. Первый кусок лежал на столе, его взял Моно, а другой насажен на крюк прямо под потолком. Чтобы его достать, Шестая залезла на шкаф и ухватилась за мясо, перетаскивая куски на люк сброса и спустилась вниз, потянув после за верёвку, чтобы мясо упало в мясорубку, Рэйни покрутила его с помощью вентиля, пока из устройства не вылезли колбаски. Раскрыться на них они успешно смогли, разве что Беглец два раза падал, запрыгивая в вентиляцию.
Попав в морозильную камеру, им пришлось спрятаться от второго Повара, а затем забежать в лифт и, когда они оказались на верхнем этаже, спрятались в вентиляции. На этом же этаже Повар начнёт рубить мясо, оставив рядом с ним, на столе, ключ от двери, которую они ранее могли заметить. Чтобы его достать, Моно пошёл в соседнюю комнату и включить измельчитель. Пока Повар отвлёкся на звук, Шестая заорала ключ и спустилась на нижний этаж.
— Эй!
Внезапно все четверо посмотрели назад, где стоял разгневанный первый повар, с ножом в руке.
— Кто вам позволил бродить на нашей кухне?!
— Да ты посмотри… — показался и второй, но уже позади детей, при этом держа так же нож, но с более широким, сверкнувшим лезвием. —… Это же те самые, видно, которые сбежали от того слепого старика.
— Порежим их на колбасу!
— Бежим!
Это уже выкрикнул Моно, когда дети смогли открыть дверь, прыгая мусоропровод. Справа оказалась решётчатая стена, по которой они заберуться в слив под посудомоечной комнатой. Пробегая мимо преследовавших их Поваров, в самую дальнюю комнату, Беглец прыгнул и нажал на рычаг, чтобы активировать передвижные крюки, а затем все четверо вернулось назад. Забераясь по полкам шкафа, и по башне из тарелок, в середине зала наверх, они зацепились по очереди за один из них.