— Так оно и есть, — отрезал Арик.
— ... и что они оба требуют порядка.
В окна ударил свет фар. Джек задёрнул штору и повернулся ко мне.
— Это они. Нот прежде, чем уйти, я отведу тебя в комнату, — крепко сжав мою руку, он оглянулся на Арика, — пусть побудет наверху... одна.
Джек отвел меня на второй этаж в дальнюю спальню, стены которой были оклеены синими обоями с гоночными машинами.
— Запри дверь и посиди здесь, пока я не вернусь. Постарайся немного отдохнуть.
— Неужели это настолько серьёзно, что ты готов даже оставить меня наедине с Ариком?
— J’ai les mains amarrées, — у меня связаны руки, — ты даже не представляешь, сколько поставлено на карту. Если бы не это, я бы ни за что тебя не оставил. Тебе я доверю, но ему? От Жнеца всего можно ожидать.
— Мне тревожно от того, что ты идешь один.
— Tracasse-toi pas pour moi, — обо мне не беспокойся, — сама-то ты с ним будешь в безопасности?
Сняв рюкзак и пальто, я бросила их на кровать.
— Ты же видел его в бою.
— Нет, я не об этом. Опасность может исходить от него. Он не попытается тебя увезти?
— Он не сможет, да и не станет. Помнишь, что я сделала с больными чумой?
Разве такое можно забыть?
Джек вздохнул.
— Пообещай, что не позволишь ему ни к чему себя принудить. Мы должны быть вместе: ты и я. Просто... не заставляй меня больше страдать.
Другими словами, никакой близости с Ариком.
— Я еще не приняла решение. И пока не собираюсь ничего делать... ни с кем.
— То есть у этого ублюдка есть шансы? — он провёл ладонью по своему лицу. — Я не верю своим ушам.
— Я не могу отрицать наше с ним прошлое.
И нашу связь как Арканов.
Водитель грузовика просигналил. Не боится привлечь Бэгменов?
— Мне пора. Но мы продолжим этот разговор позже.
Поморщившись, Джек стянул рюкзак, положил на кровать арбалет, достал из кобуры пистолет. Хорошо, хоть бронежилет на нём остался.
— Возьми этот радиопередатчик, — он протянул мне рацию, — а я возьму другой, и в случае необходимости ты сможешь со мной связаться.
Я прицепила его к карману джинсов.
— Reviens back sain et sauve. T’entends? — Вернись ко мне целым и невредимым. Слышишь?
Услышав мой французский, Джек свёл брови. Словно не в силах совладать собой, он обхватил ладонью мой затылок и поцеловал меня. Резко. Страстно.
Когда я уже хотела вырваться, он отстранился.
— Как же я не хочу тебя оставлять. Только сегодня. Больше я этого не сделаю, — выходя из комнаты, он повторял, — не заставляй меня больше страдать, bébé.
Когда Джек спустился на первый этаж, я услышала, как Арик сказал ему:
— Не беспокойся, смертный, я защищу её... и согрею.
— Мой пистолет. Твой череп. Улавливаешь связь?
Входная дверь открылась. Захлопнулась.
Я заперлась и подошла к окну. Военный грузовик ждал внизу. По бокам расположились два человека с пулемётами, готовые расстрелять всякого, кто подойдет слишком близко.
Во что же впутался Джек? Расправив плечи, он переступил через ряд тел. Демонстративно распахнул сначала одну полу куртки, затем другую. Чтобы показать, что не взял с собой оружия?
Садясь в машину, он посмотрел на окно и кивнул мне на прощание. Я провожала грузовик взглядом, пока туман не поглотил свет задних фар.
Как тут не беспокоиться? А еще вдобавок постоянный страх за Селену и Мэтью. Я боролась с желанием попытаться с ним поговорить, убедиться, что с ним всё в порядке. Но если Мэтью нужно было от меня отдохнуть, я уважала его решение.
Расстегнув рюкзак, я достала спальный мешок и расстелила его вдоль стены. Как раз подумала, чем там занимается Арик, когда он позвал меня с нижнего этажа:
— Иди ко мне, Императрица, — он улыбался, я слышала это в его голосе, — зачем бороться с искушением?
Он завлекал меня. Но спуститься сейчас было бы ошибкой. Когда он включал своё обаяние, то становился воплощением соблазна. В последний раз, когда он был со мной наедине, он трепетно прикасался ко мне, шептал: «Это ли не счастье?»
Я отозвалась:
— Засыпаю.
— Хмм. Тебе же хуже...
Я гневно выдохнула. К черту все.
Глава 29
Ожидая меня у подножия лестницы, Арик расправил широкие плечи и взмахнул белокурыми волосами. Щетина на его точеном подбородке золотилась в отблесках пламени.
Слишком прекрасен.
— В нашем распоряжении целый дом с электричеством и едой. И если не воспользоваться предоставленными благами, это сделает кто-то менее достойный.
Под рукой он зажал свой шлем, а через плечо была перекинута кожаная седловая сумка. Его версия походного рюкзака. Интересно, что с собой носит такой человек, как он?
Не выпуская из рук собственного рюкзака, я присоединяюсь к нему.
— И что ты предлагаешь?
— Тебе нужно поесть чего-нибудь горячего. Пойдем, sievā, если ты не будешь хорошо питаться, то не сможешь ехать в нужном темпе.
При одной мысли об очередном энергетическом батончике мне стало нехорошо. А ведь здесь имелась кладовая, битком набитая продуктами.
— Потом ты сможешь принять долгий горячий душ.
Когда я застыла в нерешительности, Арик снял рукавицы и подошёл ближе. Он положил оголенную ладонь мне на талию и повёл меня в кухню. Прежде чем убрать руку, он слегка сжал пальцы, словно боролся с собой, отпуская меня.
— Мы просто обязаны устроить банкет.
Он положил шлем, мечи и рукавицы на кухонную стойку, а сумку поставил на пол. Жестом предложил взять у меня рюкзак, но мысль о том, чтобы остаться здесь, меня не прельщала:
— Ты предлагаешь зажечь плиту в доме босса работорговцев и заняться готовкой?
В его янтарных глазах вспыхнул игривый огонёк.
— Почему бы и нет. А если за этим занятием нас одолеет жажда... — носком сапога открыв дверцу холодильника, он показал мне целый ящик пива, — не такое крепкое, как водка, к которой мы с тобой привыкли, но тоже сойдёт.
— Пусть тела и спрятаны, но разве мы не должны опасаться появления других работорговцев? Или того, что пленники могут вырваться из гаража? Или Бэгменов? Это мир после апокалипсиса, мы должны чего-нибудь опасаться.
— Если по какой-то причине я не почувствую опасность, то есть ещё Танатос. И его инстинкты защитника.
Это мягко выражаясь.
Я украдкой исследовала содержимое холодильника. Среди «предоставленных благ» была банка коктейльных вишен, такая же, как мы с Джеком нашли у Селены.
Когда я была с Ариком, все вокруг напоминало мне о Джеке. И наоборот. Значит, я обречена. Кого бы я не выбрала, я никогда не перестану думать о другом. Любое решение сулило только страдания. И эта безысходность меня убивала.
Мой взгляд остановился на семейной упаковке лазаньи в морозилке. Пакет даже льдом еще не успел покрыться. Невесть какой деликатес, но все-таки горячая еда, еще и с сыром.
Полное безоговорочное поражение. Я поставила рюкзак на пол.
— Хорошо. Давай поедим. Только для того, чтобы всё это не досталось кому-то другому.
Я закинула лазанью в микроволновку и, не выпуская из рук радиопередатчик, подпрыгнула, чтобы усесться на кухонную стойку.
Арик откупорил две бутылки пива и одну протянул мне.
Причины для выпивки были все те же: вероятность скорой гибели и внутреннее смятение, близкое к состоянию «а черт с ним».
Арик прислонился плечом к косяку. Он был так высок, что едва помещался в дверном проёме.
— Uz veselibu.
— Что это значит?
— Твоё здоровье, — мы сделали по глотку, — эта встреча, видимо, очень важна для смертного, раз он рискнул оставить нас вдвоём.
— Джек доверяет мне.
— Если бы и ты могла ответить ему тем же.
Я нахмурилась.
— Зачем ты постоянно его задеваешь?
— Потому что он постоянно дает мне повод, — Арик сделал длинный глоток из своей бутылки.