Россия не имела и хороших фугасных снарядов, а её корабли были не приспособлены к тому, чтобы выдержать массированный обстрел фугасными снарядами противника (бой “Варяга”, Цусима).
В ходе войны выяснилось, что наиболее распространенные на кораблях орудия — 152 мм пушки системы Кане — ломаются сами при стрельбе на больших дистанциях (с большими углами возвышения): гнутся подъемные дуги и выкрашиваются зубья секторов и шестеренок, что исключает наводку орудий и стрельбу.
При этом в боекомплекте первой эскадры, в большинстве своем погибшей в гаванях Порт-Артура, не взрывалось примерно четверть снарядов. Для второй эскадры, погибшей при Цусиме, был заготовлен боезапас, в котором снаряды были начинены
Всё это конечно цепь “роковых случайностей”. Через цепь “случайностей”, воспринимаемых многими в качестве “беспричинностей” и “бесцельностей” пролагает себе дорогу причинно обусловленная целесообразность, в большинстве случаев достаточно хорошо управляемая. И эта причинно обусловленная целесообразность была враждебна интересам самодержавия и многонационального капитала империи. Но в Японии флот тоже был подвержен цепи случайностей, которые не были для него роковыми. В результате иного потока “случайностей” флот Японской империи был построен на верфях Великобритании, США, Италии, и там же прошел обучение офицерский и рядовой состав; флот был сбалансирован по составу сил и средств, а проекты, по которым строились корабли, были переработаны с учетом специфики театра предстоящих военных действий; была создана система базирования и ремонта. Стоило это японцам в иеночку, но было целесообразно.
Война началась ночным внезапным нападением японских миноносцев на русские корабли, стоявшие на открытом рейде Порт-Артура. Вообще, в сценариях осуществившихся в Порт-Артуре и Перл-Харборе много общего: и там и там центральная власть жертвы агрессии жаждала победоносной войны и держала командование флота в неведении относительно реального состояния дел в отношениях с Японией; и там, и там центральная власть препятствовала проведению мероприятий по исключению возможности внезапного удара по кораблям в базе и снижению эффективности такого возможного удара; и там, и там центральная власть провоцировала Японию на начало военных действий.
Интересно и то, что сейчас в СССР о Перл-Харборе можно найти кое-какую информацию, раскрывающую закулисную механику событий (например кн. Н.Н.Яковлева), но что происходило за кулисами Порт-Артура, это обходится молчанием. Тиражируются только пустые слова о бездарности царского правительства и японском вероломстве. Но кто, что конкретно делал, кто и какие давал советы? — этого не узнать из книг советского периода.
О порядках, царивших в Порт-Артуре и на флоте можно узнать из книги “Расплата” капитана второго ранга Семенова, участника русско-японской войны, а не пошлописца “про Штирлица” Ю.Семенова (ныне покойного: 1996 г.). После 1917 г. она не переиздавалась до 1995 г. ни разу. Его книга не только воспоминания о прошлом поражении в огненной войне, но и “воспоминания” о будущем поражении в
«Конечно были, но все они словно находились под гипнозом распоряжений Наместника (Е.Алексеева). Ведь предложить делать что-нибудь совсем по-новому, значит осудить старое, а это старое было освящено самим Наместником, сурово каравшим за всякую тень сомнения в его непогрешимости. Это не Макаров, который прямо требовал, чтобы всякий открыто высказывал свое мнение, который считал, что лучше самое горячее объяснение, чем затаенное несогласие, неизменно ведущее к пассивному повиновению или пассивному сопротивлению, между которыми провести границу почти невозможно. „…“
— Там, в этой атмосфере, не мог появиться Фемистокл, который сказал бы: “Бей, но выслушай!” Там господствовали люди, кредо которых было: “Обо всём промолчу, со всем соглашусь, только бы не били, а приласкали!”
(…)… в этой атмосфере, которая была им [31] создана, члены различных совещаний только и думали о том, как бы угадать мысли его превосходительства. Кто умел их угадывать — процветал; кто плохо угадывал, но старался — к тому отношение было снисходительное; но кто смел “свое суждение иметь” — над тем можно было поставить крест.»
Для человека советской эпохи “Расплата” удивительна тем, что вышла из печати в 1906 г., т.е. тогда, когда и Николай II и его наместник на Дальнем Востоке были еще живы и не были в “опале”. Естественно, что публикация такой правды о войне, не способствовала укреплению авторитета режима в обществе. Но с Семеновым за публикацию правды режим не расправился. В качестве козлов отпущения режим избрал командующих на Дальнем Востоке: генерала Стеселя, сдавшего Порт-Артур японцам; адмиралов З.П.Рожественского и Н.И.Небогатова, на которых возложил ответственность за Цусиму.
Больше всего собак навешали на Н.И.Небогатова. Он был третьим флагманом в эскадре. Командующий эскадрой З.П.Рожественский не уведомил его ни о плане действий при встрече с главными силами противника, ни о порядке передачи управления в случае выхода из строя и гибели флагманских кораблей, а кроме того не уведомил о смерти накануне сражения второго флагмана адмирала Фелькерзама