— Терпенье, — едва слышно произнес Антонюк. — Без моей команды не подыматься. Будем ждать.
В скором времени вышел Бурда, понюхал воздух, постоял у двери, затем достал с соломенной крыши какую-то длинную палку. «Грабли, — вспомнил Иван Антонюк, — там лежали грабли. Зачем они ему понадобились?» Хозяин ушел за хату и пропадал где-то минут десять. Вернулся, бросил грабли на крышу. Антонюк понял — ходил заделывать следы своих ночных гостей, оставленные ими на вскопанном участке огорода.
Осторожен и предусмотрителен рыжебородый, ничего не скажешь.
После этого из хаты никто не выходил. Тишина. Одежда на спине у Ивана промокла насквозь, по телу побежали щекотные ручейки. Моисею и Михаилу тоже нелегко, но лежат, не шелохнутся.
Когда они уже начали терять терпение, Бурда открыл дверь. Он вышел, по своему обыкновению замер у порога, затем направился к нужнику. Как только он вышел оттуда, два дула винтовок уперлись в его грудь, третье — в спину.
— Тихо! Ложись!
— Бу-бу-бу-бу, — забубнил от страха рыжебородый.
— Молчать! — приказал Антонюк. — Ни звука. Ложись лицом к земле. Что делают гости?
— Какие такие гости? Что вы себе говорите?
Дарковский не выдержал, ткнул Бурду дулом винтовки в бок, и тот сразу вспомнил:
— Ах, эти двое... Что им делать? Поужинали и спят себе, как младенцы. Какая неприятность на мою голову. Клянусь богом, я вижу их в первый раз.
Антонюк подробно расспросил Бурду, в какой комнате спят прибывшие, где они положили оружие и свои мешки.
Быстро вошли в хату. В комнате стоял тяжелый запах сивушного перегара. Дарковский чиркнул спичкой. На перинах хозяйской кровати, не сняв ни пиджаков, ни сапог, спали двое крепких мужчин. Еще не погасла спичка, как Антонюк вытащил из-под подушки пистолет, четыре гранаты-лимонки. Зажгли коптилку. Антонюк ощупал спящих и осторожно извлек у одного из-за поясного ремня второй пистолет.
— Панове, хватит спать, подымайтесь! Руки вверх!
Увидев нацеленные на них дула винтовок, один сразу же поднял руки, а другой попытался выхватить пистолет. Но ничего не нашел за поясом и, скрипнув зубами, тоже сдался.
Только начинало светать, жители местечка досыпали сладкий утренний сон, и никто не видел, как по улицам проследовала странная процессия: впереди с винтовкой на плече и пистолетом в руке шел надзиратель Иван Антонюк, за ним два мрачных мужчины со связанными за спиной руками, сопровождаемые двумя милиционерами-конвоирами. А позади, кряхтя и сокрушенно вздыхая, тащил ручную тележку с двумя набитыми чем-то мешками Мойша Бурда, роскошная борода которого пламенела, точно лисий хвост.
Дежурный по отряду ахнул от изумления. Одного из задержанных он сразу узнал — уголовник, бывший житель села Карповский Яр, контрабандист Журавель, который до сих пор считался неуловимым, так ловко и хитро переправлялся он через границу. Но еще больший интерес вызвал у пограничников второй нарушитель, напоминавший своим видом кулацкого сынка или поповича.
Дежурный начал крутить ручку телефона.
Не прошло и двадцати минут, как в штабе пограничного отряда собрались начальник отряда, его заместитель и секретарь окружного комитета партии. Все от души поздравляли милиционеров с отлично проведенной операцией, благодарили за проявленную инициативу. Антонюка пригласили присутствовать при проверке, описи контрабандного товара и предварительном опросе задержанных. В одном мешке, кроме различных товаров, находились две пачки тоненького журнальчика «Тризуб», который издавали в Румынии бежавшие за границу украинские буржуазные националисты.
— Ясно, — сказал секретарь окружкома, увидев журнал. — Вот они с чем к нам пожаловали. Это их главный товар.
Журавель на допросе от журнала отказался, даже руками замахал:
— Что вы! Я чистый контрабандист и никакого касательства к политике не имею. Это он нес. Румыны меня одного через границу не пропускают, обязательно дают напарника, чтобы я ему был провожатым.
На этот раз напарником Журавля оказался бывший житель села Островки, ярый петлюровец Макогончук. На допросе он сперва выдавал себя за чистого контрабандиста, отрицал причастность к политике, но, прижатый уликами, вынужден был сознаться, что главной его задачей было распространение издаваемой за рубежом националистической литературы, налаживание связей с антисоветскими элементами, организация подрывной диверсионной работы и сбор шпионских сведений. Что касается контрабанды, то она была лишь прикрытием для этого предателя украинского народа, продавшегося иностранной разведке.