«Группа» получила возможность почти открыто собираться и под видом занятий музыкой, спевок, подготовки вечера самодеятельности или спортивных состязаний свободно обмениваться мнениями, через старшину лагеря глубже знакомиться с настроениями и помыслами узников, безбоязненно, не вызывая подозрений у гестаповских шпиков и прихлебателей, проводить в комнате Василия Порика занятия по военному делу. Члены «Группы» вместе с Пориком оборудовали в его комнатке специальный тайник, где хранили листовки и воззвания, инструменты, оружие, взрывчатку...
Старшина лагеря не только сам проводил занятия по военной подготовке, но помогал и другим «инструкторам» обучать новичков, зачисленных в боевые «тройки».
Сам Порик все настойчивей рвался к «настоящему делу», и удерживать его от этого становилось все трудней. Поэтому руководство «Группы советских патриотов» решило, что внутри лагеря будет создана своя активная партизанская организация и возглавит ее Василий Порик. В эту боевую группу к августу 1943 года вошло 12 человек: командир группы Василий Порик, два его заместителя — Василий Адоньев и Василий Колесник и партизаны Петр Охотный, Василий Доценко, Борис Кондратюк, Алексей Крылов, Степан Кондратюк, Алексей Тимошенко и связная Галина Томченко...
Порик, Адоньев и Колесник не вывели сразу всех своих хлопцев из лагеря в маки — нет! Они не подняли и восстания в «Бомоне»! В лагере все оставалось по-прежнему: подъем еще в темноте, кусок эрзац-хлеба и чашка жидкого желудевого кофе, и серые людские ленты медленно расползаются по всем шести шахтам; через 12 часов — миска похлебки, полицаи выгоняют очередную группу на спортплощадку, гоняют «физкультурников», где-то звучит разунылая песня — это «тренируется хоровая капелла».
Но вот закончена вечерняя поверка, заключенных загоняют в бараки, отбой, темнота надвигается и окутывает лагерь... И тогда начинается вторая жизнь «Бомона».
Участники боевых троек научились искусно обманывать бдительность лагерной администрации, воспитателей, коменданта, бельгийскую охрану и даже гестапо. Гитлеровцам и в голову не приходило, что те грозные партизаны, которые наносят им столько вреда и потерь в этом шахтерском районе, могут находиться где-то здесь рядом, в лагере, и прятаться под их собственным «крылышком». Фашисты и представить себе не могли, что партизаны могут хранить именно здесь, в лагере, инструменты и орудия своей диверсионной деятельности, что бесправные и бессловесные «восточные рабы» — этот покорный рабочий скот — могут иметь и укрывать буквально под самым носом у гестапо, под охраной самих гитлеровцев оружие, которым партизаны так успешно разят ненавистных оккупантов.
Гитлеровцы не подозревали, что порча телефонных и телеграфных линий связи, крушения на железных дорогах, уничтожение воинских эшелонов с живой силой и военной техникой или углем и рудой для немецких заводов, что поджоги военных складов с продовольствием и сырьем для военной промышленности, с военным имуществом и боеприпасами, подготовленными для отправки в Германию, что порча и поджоги еще необмолоченного зерна или вывод из строя паровозов, вагонов и станционного оборудования, что взрывы мостов, шлюзов, фабрик и заводов, — все эти и другие партизанские акции дело рук не только французских франтиреров, но и тех самых «восточных рабов», лагерных партизан, которых они сами же охраняют.
Пользуясь своим положением старшего полицейского, Василий Порик сумел очень скоро выявить подлинных предателей среди заключенных, из тех, кого завербовал непосредственно сам «воспитатель» Климов. Порик тут же сообщил руководству «Группы советских патриотов», кого им следует опасаться, что такие, как Бибик, Гончаренко, Каролицкий, Пастушенко и другие, стали правой рукой либо эконома лагеря — бывшего полковника царской службы белоэмигранта Михаила Недино, либо «воспитателя» Климова.
В таких сложных и весьма своеобразных условиях партизанская группа лагеря «Бомон» под командованием Василия Порика приступила к активной боевой деятельности. Группа подчинялась тому же командованию франтиреров района Арраса Шарлю Дюкенуа — «Фредэ» и действовала в тесном контакте с его партизанами и бежавшими ранее из лагеря советскими людьми.
Уже 1 сентября 1943 года «лагерные партизаны», только что оформившись в боевую группу, пустили под откос вышедший из Бомона в Париж состав с углем.
Диверсия была совершена на железнодорожной линии поблизости от местечка Рин-Буалэ...