Загремели затворы.
— Дурни! — вышел на крыльцо охранник. — Родичка это Артема...
— Э-эх! Продался батька...
— Я тебе дам... Вот вернется, расскажу... — пригрозил.
Минут через десять все Артемовы хлопцы — по-разному одетые, давно не бритые, — рассматривали Эльзу, как икону.
— Ну и родичка...
— Мда-а...
Эльза спокойно сидела на скамье у окна.
Тем временем выдвинули на середину комнаты стол, принесли бутыль первака, сало, хлеб. Выпили несколько раз подряд. Хмель взбудоражил кровь, и все чаще посматривали на комиссаршу — свирепо и бесстыдно. Потом один вышел из-за стола и, шатаясь, пошел к Эльзе...
— Назад! — остановил охранник. — Артем предупредил: голову оторвет, если хоть волосинка...
— Где он — батько? — вылупил пьяные глаза тот.
— Замолчи, морда! Скоро будет...
Запели:
Компания для Эльзы не из приятных. Много раз холодок касался сердца. Но она этого не показывала. Держалась, иногда, казалось, из последних сил...
Охранник не отходил от Эльзы ни на шаг. Артема все не было. В банде говаривали разное: мол, арестовали батьку и к нам вскоре доберутся... Заметно изменился и охранник — чаще всего молчал, нервно реагировал на вопросы, ограничил права комиссарши — запретил вечернюю прогулку на улице, но, как и прежде, старательно охранял.
Вот-вот могла вспыхнуть вольница.
— Усильте мою охрану, — попросила Эльза. — Если меня обидят, это сразу же станет известно батьке, а он, сами понимаете, будет недоволен...
В возвращение Артема верила комиссарша, и это взбодрило охранника. Отныне ее сторожили еще три бандита...
Лишь под конец третьих суток прискакал адъютант Артема, привез письмо: «Всем, кто пожелает покаяться, прибыть в Винницу. Жизнь гарантирована».
— Я же говорил: продался батька... — злостно бил себя в грудь кулаком один бандит. — Я же говорил...
Банда разделилась: часть оседлала коней и улетела в лес, а оставшиеся — тридцать сабель! — вместе с адъютантом утром направились в город.
Впереди всех на тачанке ехала Эльза.
В губЧК Эльзу поджидала София. Много километров прошла она бандитскими тылами. Терпела издевательства и острую нужду. Мужественно держалась на допросах, объясняя, что «сирота безродная, разыскивает тетку по матери...» К счастью, ей верили и, немного подержав в подвале, отпускали.
В последний раз остановили в Пеньковке. Привели к атаману, а тот рассмеялся:
— Кого это вы поймали? Настоящий цыпленок...
— Неместная. Что ей в селе делать?!.
— Ты кто? Откуда и куда? — спросил атаман.
— Сиротка. Без отца-матери...
— Вон отсюда!
Софию подхватили и потащили к выходу.
— Стойте! — приказал главарь.
Воякивская впервые испугалась: неужели заподозрили?
— Я передумал. На кухню ее! Картошку чистить и на стол подавать...
Пришлось прислуживать: носить выпивку и закуску, убирать и мыть грязную посуду.
Как-то стала свидетелем разговора двух атаманов.
— Слышали мы, Яков, тебя назначили командующим 6-м повстанческим районом?
— Это еще в Польше, — улыбнулся хозяин. — Там умеют ценить Якова Шепеля! Под мою руку отдали Литинский, Могилевский, Летичевский, Проскуровский, Жмеринский и Новоушицкий уезды. Сказали: бери, Яков, искореняй красную заразу!
— И что же ты?
— Искореняю! Только мало пока... Вот подойдет из Польши Тютюнник — вместе ударим на большевиков!
Софья решила: нужно выбираться отсюда. Утром «случайно» облила френч атамана мясной подливой, чем ужасно рассердила Шепеля. Он приказал дать горячих и в шею...
Измученная, но счастливая она появилась в Виннице...
— Нам стало известно, что Гонта перешел границу совсем недавно, — докладывал председатель губЧК. — Его визит к Шепелю, конечно, не случайность, оба атамана действуют по указанию панской Польши...
— Гонта побывал и у Нечая, — добавил Констандогло.
— Откуда тебе известно?
— Передал Артем... Сказал, что к Лыхо собирается...
— Значит, они концентрируют силы... Ставку делают, конечно, на Тютюнника, под его командованием в Польше несколько десятков тысяч повстанцев. Появление Тютюнника у нас нежелательно... Товарищ Горин, свяжитесь с пограничниками, предупредите: возможно вторжение...
После совещания Эльза подошла к Констандогло.
— Старик, я бы хотела встретиться с Артемом.
— Зачем это тебе?
— Есть план...
Артем жил у родственников, выходил на улицу редко, вечера просиживал в ресторанах.