Прислонившись ногами к стене, он ощутил твердость пузырька и достал его. Задумчиво покрутив его в руке, Гарри открутил медную крышечку, и в нос ударил травяной приятный запах. Он поморщился и сделал три маленьких глотка. Торопясь, потому что боялся, что его застукают. Это было что-то очень сокровенное, Гарри решил, что об этом никто не должен узнать. Снотворное он запрятал в шкафы в ворох одежды — вряд ли кто-то будет трогать его вещи.
Не раздеваясь, он лег на кровать и заснул, как только его вихрастая голова опустилась на пышную подушку. Снотворное не избавило его от снов, но они были такими смазанными и блеклыми, да и бесшумными, что ничуть не мешали. Пронеслись видение цветочного поля, дома с закоптелым потолком, морского прибоя, почудилось, что ноги его шагают в невесомости по белому песку.
Гарри проспал до удара гонга, означающего время отбоя. В спальне он был уже не один — на соседней кровати сидел Невилл, мотая левой босой ногой и читая справочник по выращиванию монетного деревца. На его тумбочке горела лампа, стоящая на коробке из-под набора сладостей. Остальных здесь не было, к большому облегчению для Гарри. Он протер глаза кулаками и зашел в ванную умыться — зелье еще не сняло окончательно своих чар, и ему грозило впасть в сон, если он не взбодрит себя холодной водой.
В гостиную он решил не выходить, там наверняка расположилась Гермиона, которая при каждом удобном случае заставит его взяться за ум и напомнит о важности образования, или… Гарри мог выдумать любые причины, лишь бы там не появляться. Иначе он снова окажется зажатым иррациональным страхом и затеряется.
До полуночи он успел почистить перья для письма, потерять один носок в пододеяльнике и испачкать чернилами деревянный пол. К счастью, последний проступок никто не заметил. В этой спальне вообще чистюли и педанты не обитали издавна, судя по удивительным находкам по углам.
Дождавшись, пока комната не наполнится сонным сопением, Гарри на носочках вышел в гостиную, прижимаясь к стене, как уже привык делать, и беспрепятственно упросил Полную-Безответственную-Даму выпустить его на три минуты. Дорога до северной башни оказалась легкой — он не встретил ни дежурных профессоров, ни надоедливых призраков, ни свалился куда-то и дошел невредимым до узкой и низкой дверцы с табличкой «301». Несмело постучав по ней костяшками, Гарри аккуратно толкнул ее вперед и вошел внутрь.
Сквозь круглое окошко пробивался лунный свет, разделивший комнату напополам. У стен были выставлены старые доски и скамейки. Напротив двери разместился широкий стол, покрытый дырявой клетчатой скатертью. На столе сидел Седрик, свесив ноги и подперев спиной жесткую стену.
— Я не опоздал? — Гарри прикрыл за собой дверь, оставив узкую щелочку.
— Минутой позднее, и я бы решил, что зря тебя пригласил, — раздался ворчливый голос позади.
Поняв, что голос принадлежит не Седрику, Гарри резко обернулся и посветил люмосом в угол, обвешанный паутиной.
На низкой табуретке сидел Грюм, попивающий ром из фляжки. Он выставил ногу с протезом вперед и зашипел, когда голубой огонек на кончике палочки ударил в лицо.
— Убери чертову палочку! — приказал он, и Гарри тут же погасил палочку, опешив от неожиданной встречи. — Чего глаза вылупил? Мертвеца увидел? Черта-с два! Я здоров как бык.
Гарри онемел и с немой мольбой о помощи посмотрел на скучающего Седрика. Он ожидал кого угодно, но точно не бывшего работника аврората, пользующегося славой психа. Его словно по затылку огрели молотком.
— Гарри, Аластор Грюм согласился мне помочь и предложил кое-что, — объяснил он, но Гарри это ничуть не успокоило, — расслабься и присядь.
— Раз ты слезно просил участвовать в нашей заварушке, то чего такой робкий? — Грюм подался корпусом вперед.
— Просто неожиданно, — Гарри сел рядом с Седриком, ощутив, что нервное покалывание внизу живота уменьшилось, когда около него был кто-то близкий, — что вы задумали?
— Нет! — гаркнул Грюм, наплевавший, что их могут услышать, — Что — ты — задумал?
— Я?
Грюм всплеснул руками и выразительно уставился на Седрика. Шрамы на его лице побелели — потому что лицо, или от рома, или от раздражения, налилось краской.
— Кого ты мне привел?
— Он удивлен, — Седрик обратился к Гарри и тихо похлопал его по ноге, — соберись, хорошо?
Гарри кивнул. Он ведь так мучительно долго ждал подходящего момента, когда его выслушают и предложат ему решение — не время тупить.
— Мы должны доказать, что в лабиринте нас подставили. Это были Пожиратели и Сами-Знаете-Кто, — на одном выдохе произнес он.
— А теперь такой вопрос, сынок, а ты уверен, что так все и было? Я вам сразу говорю — у меня мало причин вам верить. Работая в Азкабане, я уяснил одну вещь — в большинстве случаев люди искажают воспоминания и искренне верят собственно выстроенным иллюзиям. Вам не подсунули что-то галлюциногенное?
— Все заново? — Седрик издал тихий короткий стон, закатив глаза. — Гарри не врет и не бредит. Как и я. Нас действительно перекинуло на кладбище. И Пожиратели нас ждали, они явились сразу же и чуть не окружили нас.
От мрачного воспоминания у Гарри началось легкое головокружение, а в венах кровь будто застыла. Он больно сглотнул и сжал кулаки. Тот вечер среди могильных плит и покрытых мхом статуй он запомнил очень хорошо, каждая деталь прочно въелась в его разум. Запах сырости и гнили, синий цвет неба, зеленые вспышки в темном лесу, боль в груди от волнения и спертое дыхание — его кошмар.
— И как же вас перекинуло? — вставленный глаз Грюма начал резко метаться по сторонам.
— С помощью кубка, — ответил Седрик, ставший тоже поникшим. Наверное, сейчас он испытывал тоже самое, что и Гарри, — мы взялись за его ручки и невольно трансгрессировали. А потом… вы поняли.
Грюм потер двумя пальцами подбородок.
— Нужно достать кубок для экспертизы. Выяснить есть ли наложенные чары, — сказал он после минуты грозного молчания, — а потом уже сможем узнать, кто их наложил. Тот и виновен. Это не мог подшутить кто-то из ваших сокурсников? Зависть может сподвигнуть и не на такое.
— Сомневаюсь, — не согласился Седрик, — не всем, конечно, нравилось наше участие, но вряд ли кто-то способен… Пожиратели, в основном, это бывшие студенты Слизерина?
— Зачастую, — подтвердил Грюм.
Гарри сидел в каком-то отрешении. Он понял в каком направлении мыслит Седрик и сам считал так же, просто не хотел признавать, что опасность совсем близко и дышит ему в затылок.
— Тогда чары могли наложить их дети. Сами Пожиратели пробраться в Хогвартс не в состоянии, но их детям пути открыты, — продолжал Седрик, — так что, ваша версия близка к правде.
— И это сходится с тем, что писали в Придире, — добавил Гарри. — Аноним утверждал, что попечительский совет, состоящий из чистокровных знатных волшебников, а в переводе — Пожирателей, покрывает нарушения в Хогвартсе, потому что к этим нарушениям причастны их потомки.
— О, Поттер, мозги зашевелились? — ехидно поинтересовался Грюм. — Верно мыслите. Если все на самом деле так, то половина успеха у нас в кармане. Если нет, то будет тяжело. Тогда…
— Нам надо узнать кто Аноним!
— Сбавь газ. Для начала нужен кубок, а вы благополучно его забыли.
У Седрика было очень много поводов поспорить с Грюмом.
— Нет. Я сразу же отшвырнул кубок заклятием, когда увидел Пожирателей. И вернулись мы благодаря нему, но при трансгрессии назад он исчез.
— Я должен в это поверить?
— В любом случае надо его найти. Без него бесполезно искать виновных, — упорствовал Седрик. При лунном свете его лицо стало похоже на каменное изваяние — строгие черты лица и серая кожа.
Грюм ткнул в грудь Седрика пальцем и требовательно посмотрел. От него сильно несло выпивкой, но вряд ли кто-то в этой комнате смел сомневаться в трезвом уме бывшего аврора.
— Тогда вспоминайте что за кладбище и наблюдайте. А ты, — он ткнул пальцем в затаившегося Гарри, — отслеживай газету и не суйся лишний раз в конфликты. Какого черта ты полез к Амбридж? Этой старой карге ты только одолжение сделал!