— Почему?
Драко раздражённо выдохнул и сел на скамью рядом, пониже, повернувшись к Гарри лицом. Поведение Гарри его сбивало с толку. Впрочем, это было взаимно. Гарри тоже не понимал как устроены его эмоциональные качели, заставляющие Драко то проявлять невиданное добродушие, то смотреть на всех волком.
Наверное, они оба не знали ответ на этот вопрос.
— Сам подумай, — уклончиво ответил Драко, — или тебе мало твоей компании Уизли и Грейнджер?
— Я не ссорился с ними, — возразил Гарри, вцепившись руками в колени.
— А я разве про ссору? Иногда настают моменты, когда понимаешь, что в своем окружении ты чужой. Ну, знаешь, им весело сплетничать, а тебе чихать на то, что происходит у других.
Драко отвернулся. Ветер развевал его светлые волосы, и он не попытался пригладить их. Он расцепил крючки спортивной мантии и сложил её рядом. Его спина была напряжена, а узкие плечи чуть опущены.
Гарри упрямо глядел ему в затылок, будто это поможет ему проникнуть в сознание Драко и узнать, что творится у него внутри. Почему-то он думал, что Драко не разговаривает с ним, а ведёт монолог.
— Не думаю, что у нас так. Не совсем, может быть, — тихо сказал Гарри.
— Ты посчитал сколько неуверенности в твоих словах? В любом случае, — Драко поднялся и прихватил свои вещи, — я не могу тут мило болтать с тобой. Мы больше не на отработке и я занят.
Пол трибуны заскрипел. Драко спустился и обернулся.
— И вообще, мне не интересно, что там у тебя, — добавил он.
Похоже, миссия подружиться с Драко Малфоем – феерически провалена, едва начавшись. Тошнота мешала Гарри ясно мыслить: его лицо было бледным и зеленым, а тело слушалось не до конца и слегка пошатывалось.
— А я заинтересую тебя, если скажу, что капитан вашей команды неравнодушен ко мне? — Гарри резко подскочил и перевесился туловищем через поручни.
Глаза Драко округлились.
— Что? — опешил он и выронил метлу.
— Он уговаривал меня выпить и приклеился ко мне.
— Формулируй свои мысли более четко, — посоветовал Драко и выдохнул, подняв метлу, — ты дурак, Поттер, от природы.
— Это была попытка в интригу, — оправдался Гарри и не сдержал улыбки.
Драко покрутил пальцем у виска и пошёл дальше, насвистывая себе что-то под нос. Мотив песни показался Гарри знакомым, но мозг сопротивлялся мыслить яснее, словно в отместку за бурную ночь.
Ему нельзя подходить к Седрику, пока он не достигнет результатов. Хотя бы чуточку компенсировать пробел ему помог Рон, а не Гермиона.
В библиотеке было жарко. Многие обмахивались тетрадками и журналами, параллельно листая надоевшие учебники для подготовки к экзаменам. На входной двери библиотеки висел календарь, с обведенными в красные круги датами.
— Это не похоже на неё, — ворчал Рон, яростно сгребая книги в охапку, — когда она начала нарушать обещания?
— Может у неё были серьёзные причины? — предположил Гарри без какого-либо энтузиазма.
Он сел на стол – пока мадам Пинс дремала в кресле и не следила за порядком – и лениво листал потрёпанный том «Кладбища восточного побережья». Если бы не чёрно-белые иллюстрации, Гарри навряд ли бы различил Эдинбург и Абердин.
— О которых она умолчала. Ну-ну, — Рон был взбешен.
— Каждый имеет право на тайны.
— Ты в адвокаты подался?
— Она не платит мне.
— Тогда в рабство.
Раздражительность окружающих Гарри не разделял. Он весьма спокойно отнёсся к колкостям Рона, признавая, что после того как он ушел, не предупредив его, то настроение друга полностью оправданно. Бросил в баре, исчез до утра, ничего не сказал за завтраком — что еще оставалось Рону?
— У нее кто-то есть, — Рон захлопнул книгу.
Мадам Пинс проснулась, тряхнув головой, и шикнула на него.
— Даже если это так, то это её дело, — Гарри пожал плечами.
— Это не оправдывает её безответственность. Если обещаешь – то выполняй. Теперь мы тухнем здесь вдвоем, и что-то мне подсказывает, что зря.
— Я так не считаю.
Гарри спрыгнул на пол, вытащил из кармана сложенную карту и развернул её на столе. Рон заинтересованно следил за тем как он маркером, сверяясь с книгой, помечал карту знаками.
— Что это?
— Кладбища, которые окружены лесом и находятся в болотистой местности. Всего три, — Гарри поочерёдно указал на них пальцем.
— Что ж, прогресс есть, — сказал Рон, потирая подбородок, — и как нам проверить их? Не думаешь же ты, что сам туда отправишься? Там наверняка засада и злые духи.
— Нет, мне есть с кем их посетить.
— Дамблдор?
— Его имя пока останется в тайне, хорошо? — Гарри посмотрел на Рона и столкнулся с протестом в его глазах, — так надо, поверь.
— Ладно, — проговорил Рон сквозь зубы.
Из библиотеки они выбежали сразу же (как только вернули книги на полки, слыша, как в догонку на них кричит мадам Пинс, угрожая, что в следующем году не пустит их даже на порог). Они остановились у статуи одноглазой ведьмы, прикрывавшей собой древний гобелен с изображением рыцаря. Рон уговаривал его сыграть партию в шахматы или вместе подсунуть Перси заколдованный шоколад, от которого из ушей повалит дым, но Гарри уговорил его дать ему возможность прийти в себя и отправился в душ.
Холодная вода смыла с него остатки похмелья. Из-за резкого перепада температур, Гарри задрожал и провёл под душем не более пяти минут. На самом деле, туман в голове надоел ему, и он хотел с помощью холодной воды встряхнуться, но что-то засело внутри него и мешало смотреть шире. Он не мог подойти к Седрику в таком состоянии (даже с результатами). К Грюму тем более.
Жизнь вокруг неслась с огромной скоростью, и Гарри чувствовал себя отстающим. Натягивая чистую футболку, он слышал как в спальне Симус и Дин обсуждали каникулы. Экзамены мало волновали их – главное сдать, а дальше уже не важно. Что может быть важнее концерта рок-группы и возможности не спать до утра?
О каникулах Гарри забыл. На экзамены он тоже наплевал, привыкнув довольствоваться «удолетворительно», но каникулы занимали его теперь гораздо сильнее — пару месяцев он должен где-то провести. К Дурслям он добровольно не сунется, скорее повесится, нежели всё лето будет слоняться по округе без всякого общения.
За обедом он узнал, что зря беспокоился. Этот вопрос решили без него: миссис Уизли, добрая душа, похлопотала перед Дамблдором и выпросила разрешение на каникулы в их семье. Такой расклад его более чем устраивал, и Рон выпалил ему эту новость, сияя.
— Самое мучительное – это ждать последнего экзамена, — простонал он, разрезая ножом и вилкой кусок бифштекса, — знаешь, кто у нас будет завершающим? Снейп. Можно заживо схорониться, клянусь. После газет он вообще стал лютым. А перед ним история магии, но там тест, можно влепить галочки наобум.
Гарри потянулся за румяным яблоком.
— Для удолетворительно…
— Достаточно не взорвать котёл, — Гермиона плюхнулась рядом, тяжело дыша и с красным лицом.
— Откуда ты? — спросил Рон, сощурившись.
— Помогала Ханне Аббот, конечно.
— Но Ханна сидит за столом, — Гарри кивнул головой в сторону.
Гермиона на миг опешила, растерянно моргнув, а потом ответила:
— И что? Чтобы помочь Ханне не обязательно её присутствие.
Ясно почуяв наглую ложь, Гарри промолчал. Разбираться, не он ли заразил Гермиону странностью, ему не хотелось. Ему бы свои проблемы разгрести, не то что чужие.
Аппетита не было. Гарри скучающе водил вилкой по тарелке, перекладывая салатные листья с одной половины на другую, и пропускал мимо ушей слова Рона, пытающегося разобраться в чём дело. Гермиона подложила ему кусок ягодного пирога, но одного вида и запаха ему хватило, чтобы в животе появился узел и к горлу подступил мерзкий комок. Гарри прокашлялся и начал следить за пуффендуйским столом.
Седрик был окружен друзьями, трепавшими его за плечо и рассказывающими что-то смешное. Пуффендуй был самым шумным в зале, но профессора не пытались их утихомирить, разделяя со своими подопечными отвращение к строгим правилам в конце учебного года. Жёлтые эмблемы мелькали и среди других факультетов.