В какое бы село мы ни входили, везде одно и то же: сожженные дома, трупы убитых! Оставшихся в живых людей сгоняли в одно место и окружали штыками. В одной деревне мой Биго собрал таким образом больше десяти семей, приказал всем лечь ничком на землю и сцепить на затылке руки. Затем принялся поджигать дома. Того, кто отрывал от земли голову, чтобы хоть украдкой взглянуть на свой дом, тут же пристреливали. Но вряд ли существует что-либо более гнусное и подлое, чем расправы с девушками. Фабиани — просто скот! В Лангшоне он бежал, как трусливый пес, а здесь… Какой кровожадный выродок!
Не могу продолжать. А дети, что они делают с детьми! О небо!..
30.XI. Сегодня прибыл в Сайгон. Ужасно болит голова. Надо бы показаться врачу.
Снова и снова встает перед глазами страшная картина, свидетелем которой я стал случайно, когда возвращался в город. Миновав Шарнэ, наша машина выехала на набережную как раз там, где бронзовый генерал указывает с постамента в сторону противоположного берега. Солдаты оцепили здесь большой участок берега. Солдаты были и на двух стоявших у причала баржах. Солнце пекло нестерпимо. Сначала я не понял, что происходит. Баржи были наглухо закрыты, только в центре палуб зияли небольшие черные квадраты люков. Вдруг подъехала колонна грузовиков, до отказа набитых людьми, которых, как я узнал, забрали в Хокмоне и Бадиеме. Солдаты окружили машины, открыли борта, и жандармы-французы стали пинками сталкивать людей на землю. Несколько мужчин было одето по-европейски, попадались женщины в длинных городских платьях, но большинство были крестьяне. Все они были связаны, кто за локти, кто за кисти рук. И вдруг у меня потемнело в глазах. Я чуть не закричал. Я увидел людей, связанных попарно. Но как! Кисти их рук были проколоты и скручены проволокой! Жандармы, размахивая револьверами и дубинками, погнали людей к люкам и ногами стали заталкивать в трюмы. Боже, мелькнуло у меня в голове, что они задумали! Они решили заживо похоронить этих несчастных в плавучих железных гробах! Что со мной было, я не знаю, помню только, что какие-то люди в белых халатах повалили меня на землю и тряпкой заткнули рот…»
Хой сидел, точно оглушенный, застыв над строчками недописанного дневника. В голове стоял гул. Чувствуя, что задыхается, он выскочил из комнаты и долго бродил взад-вперед по темному двору, пока не пришел в себя.
9
В то памятное декабрьское утро по залитым солнечными лучами, украшенным флагами улицам Ханоя черной тучей пронеслась весть о начале войны на Тихом океане. На перекрестках, трамвайных остановках, в магазинах — всюду толпились люди с газетами в руках, всюду обсуждали внезапное нападение на Пирл-Харбор. К полудню все флаги, арки и столы с курильницами исчезли: из мэрии пришло сообщение, что император вынужден отменить свой вояж на Север. В связи с последними событиями их величество будет занят важными государственными делами — имелись в виду приемы, катания на лодках, охота ну и кое-какие супружеские обязанности императора.
Потянулись военные будни. Поступали сводки одна другой сенсационнее. Японские самолеты потопили два крупнейших корабля в тихоокеанском английском флоте. Японские войска высадились в Малайе. Японцы предприняли наступление на Гонконг. Японцы захватили остров Гуам и вторглись на Филиппины. Японские войска, находившиеся в Камбодже, пересекли границу Таиланда. Судя по карте военных действий, опубликованной в газете, вокруг узенькой полоски земли на краю выступа, именуемого Индокитайским полуостровом, бушевал огненный смерч. Теперь и секретари, и чиновники государственных и частных учреждений — все наперебой комментировали происходящие события. Многозначительно покачивая головами и восхищенно причмокивая губами, они превозносили прозорливого старика Чонг Чиня, который за несколько столетий предсказал разыгравшиеся сегодня события. Это он сказал: «В конце года Дракона, в начале года Змеи пойдут от войн по земле бедствия и страдания». Теперь любому ясно, что он имел в виду именно этот «конец года Дракона, начало года Змеи». Но богу было угодно дать древней земле Аннама счастливую судьбу. Недаром старик Чинь назвал Тханглонг[6] «землей, на которой не будет войн». И вот, пожалуйста: кругом бушует война, а «страну Дракона и Феи» она обходит стороной!