От этих мыслей глаза у Фыонг заблестели, щеки порозовели, точно после вина. В таком радостно-приподнятом настроении она вышла из дому, предупредив своих: «К ужину меня не ждите, я пошла по делу».
На улице Фыонг подозвала рикшу и приказала ехать на Вермишельную к Минь. Ее подруга жила в хорошеньком двухэтажном особняке, огороженном стеной, которая была сплошь покрыта темной зеленью вьюнков. Подходя к дому, Фыонг издали услышала голос подруги, распекавшей кого-то из детей, и не удержалась от улыбки. Она нажала кнопку звонка, и навстречу ей выбежала целая ватага ребятишек от трех до девяти лет. Все девочки, у всех коротко подстрижены волосы. Они уставились на Фыонг своими круглыми черными глазенками и хором закричали:
— Ма-а-ам! К нам тетя пришла!
В доме послышался стук деревянных сандалий, потом распахнулось окно и в нем показалась сама Минь, одетая в белую сорочку и поношенный джемпер.
— Фыонг, ты!
Минь сбежала по лестнице, открыла подруге дверь и, не переставая радостно щебетать, повела ее в дом. В приемной дети окружили гостью. Минь усадила Фыонг за стол, налила чаю, не забыв сделать Замечание своему выводку:
— Вы что стоите, рты разинули? Не знаете, что нужно здороваться!
— Здра-а-асте!..
— Ладно, бегите во двор, нам с тетей надо поговорить.
— Ничего, пусть останутся. Сколько же их у тебя теперь? Шесть? И все девочки?
— Семь! — добродушно рассмеялась Минь. — Разве ты не видела моего последнего? Ведь ему уже шесть месяцев!
— Добилась-таки наследника!
Улыбаясь, Фыонг последовала за подругой в соседнюю комнату. Наследник спал. Минь на цыпочках подошла к кроватке и, осторожно приподняв край марлевого полога, показала пухленького малыша. Когда они вернулись в гостиную, она, окинув внимательным взглядом Фыонг, заметила с улыбкой:
— Смотрю я на тебя и удивляюсь! Ты, как и прежде, пышешь здоровьем, прямо на глазах молодеешь. Твой-то уездный небось от ревности с ума сходит. Счастливая ты, Фыонг!
— А ты, я вижу, не менее счастливая мать. Обзавелась целым выводком, один к одному, точно зайчата. И муж тебя на руках носит, по-моему, даже немного побаивается. О верности я и не говорю. Этот бегать на сторону не будет, в своем доме вон сколько счастья! Разве это не счастье? Нет, я просто преклоняюсь перед тобой. Столько детей нарожать!
Фыонг знала слабость подруги. Минь расцвела от удовольствия:
— Откровенно скажу, нелегко мне приходится с ними. Целыми днями вожусь. Чтобы сходить куда-нибудь — и думать нечего. Но я, ты знаешь, обожаю детей. И чем больше их у меня, тем больше я их люблю. Мужа тоже люблю, но мы с ним столько лет вместе прожили, что теперь наши отношения стали походить, скорее, на дружбу. А детей я обожаю! Правда, когда столько детей, не разбогатеешь, особенно если цены растут прямо на глазах. Но пока рожается — пусть будут дети. Не зря говорят: «От богатства да от детей не отказывайся». Я ведь получила твое письмо и ждала тебя еще вчера. Ты посиди, я сейчас переоденусь, и пойдем. Дом очень чистенький, думаю, тебе там понравится.
Фыонг действительно осталась довольна квартирой. Дом находился в небольшом переулке в районе университета. Есть в Ханое такие переулочки: идешь по большой людной улице, сворачиваешь в какой-нибудь узенький переулок, совсем обычный на первый взгляд, но стоит углубиться в него, и заплутаешься среди бесчисленных поворотов и ответвлений, которые приведут тебя в районы настоящих сельских лачуг, дремлющих среди сонной деревенской тишины. И все это в двух шагах от шумной столичной улицы! Переулки в старой части города с их зловонными сточными канавами напоминают мышиные норы. В них кое-где сохранились даже пагоды и Дома общины бывших сел. Совсем другое дело — переулки в европейских кварталах, где красуются коттеджи чиновников-французов.