Выбрать главу

Через плечи и головы людей, столпившихся возле трубы, Ты увидел Глухую. Она лежала худая, высохшая, покрытая мешковиной, и казалось, что это просто куча тряпья, из-под которого порывы ветра вздымали пряди спутанных седых волос.

18

Ты добрался до места довольно поздно: пришлось ехать больше десяти километров против сильного порывистого ветра, который едва не сбрасывал его с дамбы. Прислонив свой видавший виды велосипед к стволу терминалии, Ты облегченно перевел дух и присел отдохнуть. Он окинул взглядом знакомую панораму и чуть не подскочил: северный ветер добавил к его картине как раз то, чего ей недоставало! По небу, обгоняя друг друга, неслись тяжелые свинцовые тучи. Они ползли откуда-то из-за горизонта, со стороны горной цепи, и заполонили все небо, недобрые, мрачные, затаившие угрозу. Под облаками носилась разметанная ветром стая птиц, старый капок, словно живой, яростно раскачивался под порывами ветра, а волны на реке довершали тревожную картину. Сквозь тучи пробивался удивительный трепетный свет, придававший пейзажу странную призрачность, словно картина эта появилась лишь на миг и, как только свет погаснет, она навсегда исчезнет вместе с ним. По вспаханной земле ползли слабые солнечные блики. Ветер то свистел, то завывал, над головой неумолчно шумели сухие листья, кое-где еще уцелевшие на ветвях терминалии, и в душе поднималось острое, мучительное чувство тревоги, любви и жалости к этой земле, которая раскинулась перед его взором.

Только сейчас он понял, как нужно переделать картину. Он расположился слишком близко к реке. Следует выбрать другое место — дальше и выше, как если бы панорама открывалась с высокого холма. И эмоционально тоже следует подняться выше. Да, он изменит композицию и построит картину на косых линиях: наискось поплывут облака и потечет река, косыми будут и линии гор. На горизонте вода должна почти сливаться с небом, и волны, постепенно увеличиваясь, будут набегать на зрителя. Капок он уменьшит, отодвинет, чтобы тот сливался с ландшафтом, а не маячил сам по себе в углу картины. Под деревом на желтеющем лугу он поместит мальчика с буйволом — он будет собирать пожелтевшие листья. По колориту картина должна быть выдержана в строгих тонах, и это сделает ее глубже, сильнее, эмоциональнее.

Ты поспешно развязал сверток, достал кисти, краски, установил мольберт и стал покрывать белилами капоковое дерево в углу холста. Работа так захватила его, что у него пересохло в горле, но рука и глаз продолжали действовать методично и четко. С каждым новым мазком картина преображалась. Ты вкладывал в нее все свои чувства. Наконец усталость взяла верх, он отступил на шаг и стал внимательно рассматривать полотно. Он назовет ее «Северный ветер»!

Ты присел на складной стул и закурил, поглядывая на крытый соломой домик у дамбы, утонувший в банановых зарослях. Отдыхая, он всегда с интересом наблюдал за его обитателями. Хозяева, муж и жена, уходили с утра в поле, и в доме оставался только мальчик лет четырех, одетый в короткую рубашонку, не прикрывавшую разбитых параличом ног, сухих и тонких, как бамбуковые жердочки. Увечье не мешало мальчику передвигаться, опираясь на руки, по земляному приступку и играть с маленьким щенком — единственным его товарищем. Вот и сейчас малыш открыл дверь и, ухватившись за высокий порог, пытался перекинуть через него тело. Он напрягал все силы, срывался и снова лез на злосчастный порог, пока наконец ему не удалось лечь на него животом. Он немного полежал неподвижно, уткнувшись лицом в землю, видно отдыхал, затем рукой перебросил через порог одну, а за ней и другую ногу. Оказавшись на приступке, он подполз к его краю, чтобы справить нужду. Ты решил, что теперь мальчишка останется играть перед домом, но тот подполз к порогу и, с таким же трудом преодолев его, скрылся в доме. Через некоторое время он опять появился в дверях. Теперь он полз, опираясь о землю одной рукой, а в другой держал небольшую табуретку. С отчаянным напряжением и поразительным терпением он вновь перевалил через порог, перетащил табуретку, подполз к краю приступка, установил табуретку, взобрался на нее и, успокоившись наконец, стал разглядывать двор и сад.