Анастасия. А могли бы вы не говорить сегодня о делах?
Юрий. В таком случае давайте разъединимся и соединимся снова.
Пары поменялись. Юрий толкнул Людмилу к Совинскому, сам выхватил у него Анастасию, на магнитофоне сменилась кассета, музыка была теперь с каким-то рваным ритмом, хотя и негромкая, приглушенная, так что Кучмиенково ухо без помех могло и дальше кружить над парами и улавливать все, что говорилось. А сам он тем временем, как сосед-танцор, молча и методично опрокидывал в рот маленькие рюмочки, аппетитно чавкал, выбирал самые вкусные кусочки утки, которую почти никто не ел. Теперь он уже был убежден, что недаром приехал сюда, его присутствие здесь необходимо. Еще неизвестно, как оно все повернется, до чего доведут эти намеки и эта прямота. Что они там говорят?
Юрий. Все люди - просто люди, а вы - божество.
Анастасия. Так называемое?
Юрий (смеется). Само собой.
Анастасия. Вы часто смеетесь.
Юрий. Добавьте: охотно. Я смеюсь, Люка серьезная. Разделение труда. Разнообразное выражение лиц.
Анастасия. Я бы не сказала. У вас преобладает однообразие.
Юрий. А именно?
Анастасия. Отсутствие деликатности.
Юрий. Так называемая деликатность не что иное, как трусость, отсутствие воображения. Например, Иван. С начальством скромный и тихий. С девушками вежливый, как одессит. А в вопросах любви не мешает порой иметь немного здорового нахальства.
Анастасия. Самовлюбленные люди всегда считают, что в них все влюблены.
Юрий. Ваша красота не уменьшается от таких резкостей.
Анастасия. А вы всегда верите лишь в то, чего вам хочется.
Юрий. Вы уже догадались?
Анастасия. Но желания так непостоянны.
Юрий. Да вы так называемая штучка!
Анастасия (смеется). И это еще не все.
Юрий. Я только что подумал, как было бы здорово поцеловать вас, а вы... У вас много общего с Иваном.
Анастасия. Наверное, это нас и сблизило.
Юрий. А что было бы, если б мы с вами встретились раньше, чем...
Анастасия. Можно не продолжать. Ничего бы не было.
Юрий. Все равно я бы поцеловал вас даже после этик слов.
Анастасия. Держитесь на безопасном расстоянии.
Юрий. А чем измеряется так называемое безопасное расстояние?
Анастасия. Рассудительностью.
Они умолкли, и Кучмиенко мигом "переналадил" свою аппаратуру на волну Совинского и Людмилы. Все-таки малометражное строительство имеет свои неоспоримые преимущества. Тут можно слушать людей даже тогда, когда ты на восьмом этаже, а они на первом. Когда-то, еще студентом, Кучмиенко приходил к хлопцам в общежитие, и они подслушивали, что делается в девичьих комнатах. Но там стены были толстые, еще довоенные, приходилось прижимать к стене пустой стакан, используя его как резонатор. А тут не нужны никакие резонаторы, никакое физико-математическое образование. Кто хочет слушать, тот услышит!
Людмила. Его нельзя ни перевоспитать, ни изменить. Да и сердиться на него нельзя. Никто долго не выдерживает. В нем все так естественно. Может показаться, что он живет только ради собственного удовольствия, но это впечатление обманчиво. Он очень добрый.
Иван. Я вычитал где-то стишок. Запомнил четыре строчки. Послушай: "Живе, пристроена батьками i мужей прибрана до рук, та сама чиста моя память, та найрозлучнiша з розлук...".
Людмила. Ты не слышал о случае на охоте? Это так характерно для Юки. Папа устроил ему охоту на кабана. Собралось много известных и неизвестных людей, ну, сам понимаешь...
Иван. Королевская охота.
Людмила. Папа не может ходить с ружьем, он вообще против убийства, ну, предложил, чтобы взяли Юку. Стали они там на номера, попрятались, ждут, пока егери нагонят на них вепря. А выскакивает неожиданно лиса. Все пропускают лису, так как ждут кабана, а выстрел вспугнет его, все затаились, совершенно естественно. Все, кроме Юки. Он прицеливается и бьет в лисицу. Не попадает, лиса убегает, а все охотники проклинают потихоньку стрелка-нарушителя. Но не беда. Кабана еще нет, он не услышал выстрела, где-то бежит. Опять все стоят, ждут. Опять выскакивает огромный заяц и прямо на охотников. Его тоже пропускают, кто же станет ради зайца пугать кабана. Но Юка прицеливается, бьет сразу из обоих стволов, заяц летит кувырком, Юка ревет от восторга, а кабан тем временем, напуганный выстрелами, убегает в сторону... Можешь представить, что спасло Юку только то обстоятельство, что там собрались интеллигентные люди. Юка сам зажарил зайца в овощах и вине, пригласил академиков, и они заявили, что неизвестно еще, кто прав. Юка, который убил зайца, или те охотники, которые хотели убить кабана, но кто знает, убили бы его или нет... Почему ты молчишь?
Иван. Но я ведь все сказал.
Кучмиенко всегда придерживался принципа, что в жизни непременно нужна солидарность. Например, солидарность Кучмиенко - это уже нечто. Всегда можно противопоставить ее разобщенности тех, кто живет врассыпную или что-то в этом роде. С точки зрения соблюдения фамильной солидарности не было смысла слушать дальше разговор Людмилы и Совинского, так как тут могли прозвучать слова, не очень одобрительные в отношении Юрия, Кучмиенко усилием воли переключился на другую пару, от которой можно было ждать чего-нибудь повеселее. К сожалению, молодые не приблизились друг к другу вплотную, танцевали все на том же расстоянии, которое определялось девичьей техникой безопасности, но Юрий, кажется, не особенно расстраивался, был весел, даже находчив.
Юрий. У меня внизу сосед. Не этот танцор, а солидный парень, земляной жук. Я уговорил его посадить виноград. Но виноград тянется к солнцу, а между нижним соседом и солнцем случайно-закономерно очутился я. И что же? У соседа корни, а у меня на балконе лозы и плоды. Такая картина повторилась и с моей любовью, Иван нашел Людмилу и влюбился в нее, а я не искал, потому что знал ее с детства, и женился на ней. Как в песне: "И Родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком". Мой тесть характеризует меня знаете как? Бездарный, ленивый, математических способностей не имеет, со старшими дерзок, со сверстниками нахален...
Анастасия. А дальше?
Юрий. Вы имеете в виду так называемые ближайшие планы? Ближайшие планы - построить гараж для "Жигулей", купленных нам академиком Карналем, отрастить бороду, достать кожаную куртку. Вы в этом разбираетесь, пойдет мне кожаная куртка? Черная?
Анастасия. Мне почему-то показалось, что она у вас уже есть. Я как будто бы видела вас в ней.
Юрий. Здесь вы немного работаете на опережение. У вас просто компьютерные способности. Только компьютер и может так быстро думать. Но он так же быстро и передумывает. В девушках я бы такую способность не приветствовал. Как поется в известной песне: "Только все суета, ведь не вся еще жизнь прожита".
Кучмиенко знал о несерьезности своего сына, но как-то никогда не задумывался над ее размерами. Оказывается, она просто ужасающа! Недопустима! Как можно доверять таким мальчикам серьезную работу! Руки словно бы золотые, а язык мелет черт знает что! Если представить себе такое в масштабе целого государства - это просто ужас! Если бы то был кто-то посторонний, какой-нибудь чужеродный элемент, какая-то неконтролируемая личность, а то ведь родной сын!
Кучмиенко с возмущением отвернулся от Юрия. Что думает о нем Людмила? Как могла она жить целых два года с таким несерьезным мужем? Кажется, она еще и защищает его?
Людмила. В этой истории с зайцем Юка буквально убил своей аргументацией отца, напомнив ему его же собственные слова: "Всегда есть какой-то оптимум, какая-то точка, до которой следует вести исследование, но после которой надо воспользоваться плодами науки". Мол, охота на зайца была именно тем оптимумом, после которого...
Иван. Тогда я сделал бы для тебя что угодно. Бросился бы с пятого этажа. Выступил бы с критикой самого академика Карналя. Начал бы курить.
Людмила. Зачем же столько жертв?
Иван. Но есть вещи, которые невозможно завоевать ни силой, ни достоинством, ничем. Сплошная загадочность и неопределенность. Например, девичья красота...
Людмила. Юка любит повторять, что красота угнетает.
Иван. Но, угнетая, возносит и, вознося, угнетает. У меня есть знакомый. Нейрохирург. Делает трепанации. Открывает череп и заглядывает в мозг. Не в электронный, как мы с Юрием, а в настоящий. Представляешь, какие перед ним открываются картины? Штука сильнее всех компьютеров на свете. Я не спрашивал его, но думаю, что у многих вместо мозга что-то подобное поролону.