На протяжении поколений все те, кто получил известность в качестве учителей еврейского народа и мудрецов, занимались всеми областями еврейского знания, хотя зачастую их специализация и опубликованные труды относились лишь к одной из них. Если же и были «узкие специалисты» (по словам Козьмы Пруткова, подобные флюсу), то они воспринимались как своего рода ремесленники, мастеровые. Такие люди, возможно, способны решать заурядные прикладные задачи, но не в силах выйти за их рамки, да и не имеют права на это. Именно в силу той свободы мысли и творчества, которой Тора наделила мудрецов, той ответственности, что вытекает из нее, недопустимо стирание границ между ними и ремесленниками, не воспринимающими Тору в ее полноте и поэтому не имеющими прав на принятие по-настоящему важных решений.
Попытки избирательного изучения Торы, в ходе которого выделяется какая-либо определенная область и все внимание переносится только на нее, имеет двойной отрицательный эффект: с одной стороны, «узкий специалист» оказывается заложником неадекватного подхода к Торе и — что неизбежно — извращенно понимает сказанное в ней. С другой, создается диспропорция, опасность которой легко осознать на примере из области медицины. Неконтролируемый рост тканей не только не развивает организм, но убивает его. Любая область изучения Торы, непропорционально разросшаяся в ущерб гармонии Откровения, губительна для него, подобно раковой опухоли.
Профессиональная пригодность
Еще одна не менее важная проблема состоит в том, что от мудреца требуется отнюдь не только знания и интеллект, но и определенный моральный уровень. Есть целый спектр занятий, пригодность к которым определяется не только формальными знаниями и профессиональными навыками. Я не доверюсь судье, врачу, учителю, о которых известно лишь то, что они вполне грамотны. По отношению к Торе это требование однозначно: человек должен не только изучить написанное в ней, но и жить в соответствии с ее законами.
О том, кто изучает Тору на умозрительном уровне, не претворяя ее положения в жизнь, у нас говорят, что его талес (одеяние, в которое облачаются во время молитвы) подобен попоне на спине осла. Ведь Тора не только литературный памятник и совокупность морально-этических наставлений. Она — Б-жественное откровение и предписывает определенный образ жизни, конкретные нормы поведения. И предание заповедей забвению, изъятие из Торы сферы их практической реализации — это все то же губительное разрушение ее целостности, о котором мы уже говорили.
Знаток текста Торы, не живущий по ее законам, не может быть мудрецом, учителем. Самим фактом пренебрежения заповедями он доказывает свое непонимание Торы. Именно поэтому большая часть кабалистических текстов посвящена вопросам правильного, оптимального пути исполнения заповедей, наполнения их смыслом и жизненной силой.
Путь в никуда
В еврейской истории было немало религиозных групп, в той или иной степени отказывавшихся от соблюдения практических заповедей. Все они прекратили свое существование, следуя неумолимой логике самоуничтожения, причинив много горя всем тем, кто так или иначе был с ними связан.
Новая история «подарила» нам две такие секты, оставившие по себе недобрую память: саббатианцы и франкисты. Обе они пытались разорвать связь между кабалой и Законом, обе стали причиной гонений на своих собратьев, обе ушли в небытие. Члены этих сект перестали быть евреями, не став ни христианами (даже после крещения), ни мусульманами (даже после принятия ислама).
Именно в силу органического единства Торы отказ от каких-либо из ее частей или непропорциональное развитие с неизбежностью приводили не только к теологическим извращениям, но и к глубокой моральной дегенерации.
Разумеется, правильные пропорции — понятие относительное. Но там, где предпочтение определенной сфере занятий приводит к забвению всего остального, кончается иудаизм и начинается сектантство.
Следует отметить, что на этом этапе уже совершенно неважно, был ли отец-основатель секты движим благими намерениями или дурными. В конце концов, некоторые из тех, кто пришел на пляж за красивым загаром, получают в дополнение к нему меланому.