- Вот мой кабинет. А трапезная дальше. Пусть люди посидят хотя бы. Может, кто покрепиться захочет, - так разрешите. Одна прихожанка беременная, ее бы положить на лавку.
- Кончай командовать, - хмуро оборвал главарь и захлопнул дверь.
Бритый сунулся на лестницу, покрутил головой, махнул рукой и начал спускаться первым. За ним втолкнули первого прихожанина. Двое в черном обыскивали каждого на верхней ступеньке.
Кабинет был маленький, с низким потолком. Священник встал у старого стола, где лежала потрепанная бухгалтерская книга и карандаш с ручкой, больше ничего. Из красного угла Богородица в темном окладе посмотрела на главаря с укоризною. Тот привалился к косяку, осматриваясь.
- Надо было сразу тебя грохнуть.
Священник присел на край деревянного стула.
- Но я ваша последняя надежда, верно?
- Экстрасенс хренов! - главарь шагнул вперед, сжимая кулаки.
- Нет, нет! Это мои мысли, мои чувства. Это я сам хотел повеситься. - Священник стиснул руки на коленях. - Это я не мог заснуть и смотрел в небо, до крови впиваясь ногтями в ладони, умоляя небо, пытая небо, чтобы оно сказало... то самое слово.
- Ты знаешь его? - Навис над ним главарь.
- Да.
- Так скажи мне, бес!
Священник поднялся, подвинув бандита.
- Сядем, выпьем чаю. Это долгий разговор. У меня тут все есть, сейчас включу...
Он потянулся к электрическому чайнику на тумбочке. Главарь схватил его за плечо, останавливая.
- Нас ждут.
- Но вы все равно не уйдете, пока не услышите, верно?
- Ты прав.
- Так сядем.
Священник вернулся на стул возле стола, бандит опустился на грубо сколоченный табурет возле двери. Помолчали. Под потолком горела тусклая лампочка без абажура. На стареньком офисном стеллаже лежали завернутые в бумагу свечи, виднелись круглые ножки с точкой фитиля, стояли иконы.
Главарь ссутулился.
- Мне сорок три, батя. У меня все есть, и даже больше. Жена красотка, дети уже почти выросли, сын и дочка. Дом - хоромы. Бизнес. Я ж не только... того. У меня магазины по городу, торговый центр, с кинотеатром, между прочим. Разное там крутят, сам иногда хожу. Три любовницы и просто потрахушки - тошнит от них, трахаюсь только чтобы доказать, что мужик. Дети в частной школе, последний класс. Вертолет есть частный... к мозгоправу хожу. Ничего не помогает. Все есть - а жизни-то и нет.
- Смысла нет, - подсказал священник.
- Чего?
- Смысла в жизни не видите.
- Верно, - кивнул главарь. - Говоришь, у тебя такое же было? И что, бог тебя спас? Дал тебе этот... смысл?
- Нет. - Священник с сожалением покачал головой. - Видите ли... бога нет.
- Что?! - Главарь вскочил, схватил батюшку за грудки. - Хорош горячку пороть! Ты поп или кадилом помахать вышел?
- Я объясню, объясню...
- Ты уж постарайся, патлатый. - Бандит отпустил священника, подвигал челюстью. - Не то смотри...
Опять расселись. От слабой лампочки на лицах глубокие тени, подчеркивающие возраст. Главарь напряженно слушает, сжав кулаки.
Священник вздохнул.
- Несколько лет назад случилось. Да нет, какое там... давно уже. Еще в семинарии сомневаться начал. Думал, приход приму - и вера вернется. Да была ли она? Может, привычка просто? Я в глубоко верующей семье вырос.
- У меня отец всегда в церковь ходил, пост соблюдал. Строгий был...
- Поэтому вы и бунтуете.
- Не начинай! Мозгоправа хватает. Про смысл давай. В чем он? Если бога нет...
Священник устало потер глаза. Из коридора доносились едва слышные голоса.
- Но есть вера. Бог не нужен, если искренняя вера есть.
Главарь нахмурился:
- Да у тебя белочка? Сам только говорил...
- Это я издалека начал. - Батюшка взял со стеллажа книжицу в мягкой обложке, покрутил, сгибая туда-сюда. - Не был уверен в вере своей. И правда: как пошел работать, только больше засомневался. Если бог всемогущ и всемилостив, как он позволяет страдания людские? Поначалу думал: чтобы душу просветлять. Страдание очищает. Но по моему опыту выходило: ожесточает страдание чаще, особенно когда из детства идет. Когда ребенка отец лупил почем зря...
Бандит заерзал.
- Про смысл давай!
- К тому и веду. Усомнился я. Стал больше читать отцов церкви. Потом и другие священные книги взял, потому что подумал, может, православие обман, в других религиях истина? И понял, что религии в сути своей - одно. Три заповеди есть: не убий, не укради, не делай ближнему того, чего не хочешь, чтобы с тобой делали. А знаешь, что это за заповеди такие?
- Ну?
Священник положил мятую книжицу, другую взял. Голоса в трапезной то повышались, то стихали. Что у них там?
- Альтруизм.
- Что за хрень? - Бандит резко выпрямился.