Денис показал Асхану камень, прихваченный с собой от туда. Абхаз только поцокал и сказал, что не хорошо это. Змеи злопамятны. Найдут камень свой. Либо, решил он успокоить Дениса, по приданию они могут избрать его своим новым змеиным королем. Правда неизвестно, что хуже.
Вспомнить об этом разговоре нашему дембелю пришлось уже на третий день. После завтрака он пришел в казарму и полез в мешок с вещами. Что то живое зашевелилось там и кольнуло его в руку. Парень откинул вещмешок и оттуда вместе с вещами выползло две небольшие змеи. Вся казарма была на ушах. Змеи успели уползти в трещины у плинтусов, прежде чем их поймали. Вместе с вещами из вещмешка выпал и злосчастный камень.
Дениса быстро доставили в санчасть. Рука начала опухать. Сердцебиение у него участилось, а дыхание затруднилось. Но медики ему сумели помочь. Его оставили в палате на реабилитацию. Яд ослабил функции сердца и легких. Парню следовало избегать физических нагрузок утомляющих легкие и переживаний, способных вызвать новый стресс и повредить работе сердца.
Следующий день солдат крепко проспал. Вечером плотно поужинал и уже чувствовал себя вполне бодро. Надеялся на выписку следующим днем. Змей больше он рассчитывал не видеть. Решил твердо, что выкинет подальше злосчастный камень, как только вернется в казарму. Сослуживцы наверняка подобрали его и положили к нему в тумбочку.
Проснулся Денис на рассвете. Его разбудил стук в окно. Приподнявшись на локтях он увидел жуткую картину. Три огромные змеи бились в окно госпиталя, пытаясь прорваться к нему в палату.
У парня защемило сердце. Острая боль пронзила в груди. Он вздохнул и посмотрел вниз, где рядом с тумбочкой стоял его вещмешок. Он понял. Ребята заботливо собрали его вещи и принесли ему в санчасть. Заботливо был возвращен в мешок и злосчастный камень. Но это уже перестало волновать солдата.
Спустя несколько часов при утреннем обходе в одной из палат был обнаружен мертвый солдат. По первым признаком причиной смерти послужил обширный инфаркт. Рука его так и застыла, тянувшись к проклятому камню.
***
– Законы работают не зависимо от наличия или отсутствия у людей веры в эти законы – на этот раз гость не дождался заключения старца и подвел итог сам. Казалось рассказы начали его бодрить.
По-прежнему оставаясь недругом света горевшей свечи, гость находился в тени. Лишь мельком блеснут белые зубы в полуулыбке. Блестели каким-то странным огоньком и его глаза.
– Да, да. Правы – весело и торопливо соглашался хозяин. Старичок был небольшого роста и не доставал ногами до пола. Потому активно ими мотылял из стороны в сторону. – Тот же урок, что и с нашей дорогой Верой. Когда же люди поймут, что в мире они пылинки? И годы их настолько коротки. Как они могут думать, что решают, во что следует верить, а во что нет? И самое главное, как можно прийти к мысли, что от их веры или её отсутствия законы сил, что движут миром по другому работать будут? Законы, что были установлены миллионами жизней до их жизни? Вот чего я не понимаю. – серьезно и с пылом заключил старик.
По всему видно, что его эта тема беспокоила не на шутку.
– Ну ладно, чего-то я отвлекся. – перешел рассказчик на спокойный тон. – Мой отчет ещё не окончен …
Неупокоенная невеста
Маленькая комната старой хижины старика-рассказчика уже наполнилась запахом дымящегося табака. Собеседники не спеша потягивали свои трубки – старичок в паузах между рассказами, а гость отставлял её и замирал в самые интересные для него моменты. Таких моментов становилось всё больше.
Серый кот давно уже стал вторым слушателям и лишь иногда потягивался на кресле рядом с хозяином, да бывало начинал громко мурлыкать в тон рассказу, будто добавляя что-то важное.
– Что с мёртвыми? – спросил слушатель выдыхая облако дыма, – Неужели спокойно спят? Неужели не встретился тебе с того времени, когда последний раз мы виделись, ни один смертный, безрассудно потревоживший их покой? – вопросы были заданы больше с недоверием, нежели с недовольством.
– Как же, как же, есть. Как раз хотел приступить к этой истории – поспешно проговорил хозяин. В мыслях же корил себя, что не предвосхитил интересов столь важного гостя. Он немедленно преступил к рассказу…