Павел. (выходит на крыльцо с чаем) Тцай готов, королева.
Маша. Мы будем пить чай и смотреть на отъезжающих. Кто звонил?
Павел. Это мне. А что с твоей мисагой? Ты Юлику мисагу отписала? (протягивает ей чашку)
Маша. Да ну ее, сисоп из нее никакой, чего она тоже учудила...
Павел. Да?
За забором проезжает машина.
Маша. Ну их, Паш... Давай сходим в лес.
Павел. Ага, если не придумаем новую тему для разговора. Или просто будем думать о бренности бытия или небытия. Бренность... бренность... Вот ведь дурацкое слово. О небренности небытия... Не быть или небытие... или не быть... А ведь заголовок.
Маша. Или самом деле уедем?
Хадин. (заглядывает через забор) Привет поколению!
Павел. День добрый.
Хадин. Да вечер уж. Войти-то можно?
Павел. (Маше) Как видишь, уезжают не все... (Хадину) Там на заборе щеколда - вниз ее, вниз.
Хадин. А я помню, помню.
Маша. Паш, может, как-нибудь его...
Хадин. А, черт! (грохот) Что за коряжки тут у вас? Чуть не расплескал!
Павел. Нальем и ему?
Маша. Куда? (пожимает плечами)
Входит Хадин с бидоном.
Хадин. Я вам молока нес, сам вот уезжаю, дай, думаю, вам снесу, купил тут вчера, думал выпью, ан нет, вы тут вообще как? еще с недельку?
Павел. Да вот собирались на днях.
Хадин. А... (пауза) Не смотрели вчера фильм? Какой-то... про самураев, что ли...
Маша. Да как-то нет. А Вы знаете, как выглядят сморчки?
Хадин. Вы, Маша, главное меня получше запомните.
Маша. ?
Хадин. (улыбается) Мы похожи.
Маша. А-а.
Павел. Сейчас для сморчков, кажется рано. Вот недели через две...
Хадин. Ну, я пойду, сейчас кино будет, а там и "Куклы" без четверти десять. Я всегда теперь смотрю. Так забавно, да? (идет, оборачивается) Вы галок не видали? Странно,
холодно ведь, а они все летают. Поразительно. (уходит)
Павел. А про бидон-то забыл.
Маша. Какой бидон? Какие галки? Вы что, все с ума сошли? Паша, ты же хотел к началу месяца сдать работу...
Павел. А почему чай не пила? Так чашку и держишь, холодный уже.
Маша. А что за кино? (выливает чай на землю)
Павел. Не знаю. Он там, небось, "Санта-Барбару" смотрит. Пойдем спать.
Маша. Кажется, он калитку не запер.
Лай собак, звуки проезжающей машины.
Павел. Видишь, не только уезжают. Кому это в Москве не сидится?
Маша. Таким же конечным романтикам, как нам. В самом деле, пошли. А потом, ночью, давай сходим на пруд?
Павел. Вода - минус десять.
Маша. (смеется) Вот тебя-то мы и искупаем! (треплет его за ухо)
Уходят в дом.
Тишина. Опять проезжает машина. Крики. Лай собак.
Хадин. (кричит из-за забора) А молоко-то! Молоко! (подходит к крыльцу, стучит по ступеньке) Я тут забыл...
Павел. (выходит на крыльцо) Какое молоко?
Хадин. Я вам молоко хотел отдать. Я ведь уезжать собрался, а тут подумал: может, вам молоко отдать, что пропадать ему, а я у сторожа на прошлой неделе покупал. Хорошее молоко.
Маша. (выходит на крыльцо) Это козье-то?
Хадин. Козье? Не знаю... (протягивает Маше бидон)
Павел. (берет бидон) Я отнесу. (уходит в дом)
Хадин. Завтра дождь обещали.
Маша. Да? (пожимает плечами) Вот и поезжайте домой. Хадин. Поеду, сейчас вот соберусь и завтра поеду, а
то здесь что-то не работается. Тут моя галерея еще выставку затеяла, с ней надо что-то делать... А знаете что? Вы похожи на счастливого человека...
Маша. Вот так?
Хадин. Да, в самом деле, очень похожи. (пауза) То есть, я наверно что-то не то сказал.
Маша. Да нет, все то. А разве Вы не хотите быть похожим на счастливого человека?
Хадин. Я не смею. Я сеpьезно. У меня не получится. Это все моя безмерная любовь... к работе. Пеpеводы надо закончить. Я обещал. Ужасно смешно, не так ли?
Маша. Ну зачем Вы...
Хадин. Не верите. (отворачивается) Я завтpа в Москву уезжаю... Ну почему Вас зовут Маша? (скороговоркой) Ну почему Вас зовут именно Маша, не Лена, не Катя, не Света там какая-нибудь, почему? Кругом одни Маши. Маши, Саши, простокваши... Дикость какая-то, ужасный бред. Сегодня ведь закат красивый, правда? И... знаете что? ее ведь тоже так звали. И теперь еще иногда зовут. Я, вернее, зову. Все зову и зову... (из дома выходит Павел) А иногда и сам слушаю. Павел, у Вас Шестой канал здесь берет?
Павел. (удивленно) Да, а что?
Хадин. А у меня не берет. Я и через видак пробовал, все равно не берет... Просто, спички хотел еще попросить, фонарик запропастился, а свечки есть, а мне в кладовку заглянуть, а тут уезжать уже собрался, как вдруг вспомнил: а варенье! Оно же в кладовке, а там темно, упаду еще... Помните - "Невезучие"? еще Ришар, с ним все время что-то происходит...
Маша. (улыбаясь, задумчиво) А может, Вы мазохист? Павел. Маш, холодильник надо размораживать, или наш,
из дома привезти, с нашим возни столько... (Хадину) Давайте фонарик дам.
Маша. (вскакивает) Я принесу.
Павел. Ты не найдешь, я уже упаковал. Я сейчас. (уходит)
Хадин. Вы тут еще второй месяц, а я часто езжу. Вообще-то я не люблю дачу. Что тут делать? Перетащил в начале этого лета сюда "пентиум", потом трясся по ночам - вдруг грабанут? Отвез обратно. А нот-бук завести все как-то не успеваю... Надо поехать, купить. Вам это не интересно?
Маша. Не знаю. (сдерживает улыбку)
Хадин. Не интересно... А вообще со мной, наверно, очень сложно вот так разговаривать. Сейчас, мне только ведь фонарик был нужен, то есть спички. Я сейчас уйду. Я уже наверно Вам надоел. Все говорю что-то... Это ведь так глупо.
Маша. (вдруг, с жаром) Но, друг мой, зачем же... Что Вам от нас все надо? Ну зачем Вы... (осекается) Извините.
Хадин. Вы видели мою яблоню? Нет? Очень высокая... С нее и водокачку видно, и пруд.
Павел. (выходит с фонариком) А как с яблоками?
Хадин. Да все как-то... (разводит руками) Я, должно быть, не умею удобрять, окучивать. Сходим посмотрим?
Павел. (задумчиво, с легкой иронией) Яблоня, не приносящая плода...
Маша. (Павлу) Да хватит тебе.
Павел. (прыскает) Да. Я хотел...
Хадин. Конечно, а ведь и в самом деле, темно уже. Может, ей привить что?
Маша. Привейте ей Вашу безмерную любовь.
Хадин. (в сторону) Они наверно много беседуют вместе о чем-то высоком... (Маше) Может, лучше я вашу привью?
Маша. (отворачивается, берет Павла за руку) Поздно уже. Извините.
Хадин. Ох, ну да, ну конечно. Спокойной ночи. Как хорошо, что у меня такие чуткие соседи. Тонкие, нежные...
Павел. (Маше) Он что - пьян?
Маша. Да нет вроде.
Хадин. ...Добрые такие, славные, толстые... Я вам очень завидую. А с моей Машенькой вы не были знакомы? Прошлым летом, прошлым летом... (кричит) Она умерла только прошлым летом! Вы никогда не видели ее?
Павел. Но поймите...
Хадин. У нее больное сердце, очень больное сердце, это не у всех бывает, а у нее вот... у нее вот так. Это у нас так всегда бывает. Чуть что - сразу вот так и бывает. Деньги вот в "Гермеса" вложили, а он лопнул. Мне почему-то всегда не везет. Ничего, правда, да? что я так вам все это рассказываю... Кстати, Павел, на Вас же висит некролог Сергею Анатольевичу, он должен был пойти в пятый номер, хотя, наверно, черт с ним, Вам тут наверно тоже не очень пишется? А вот я, ничего, вроде накрапал что-то. Я Вам, кстати, перевод "Гляциальной теории" обещал, вот еще дня два - и готово... А то с того, журнального, меня своротило. Я, должно быть, пойду, извините, что так...
Павел. Ноу проблем.
Хадин. Да. Я пойду?
Маша. (вслед ему) А Вы интересный... (Хадин уходит) собеседник. (Павлу) Как-то все это... не рулезно. Чего это он вдруг?
Павел. Есть теперь тема для разговоров?
Маша. Что?
Павел. Я говорю: можно теперь... а, (машет рукой) пошли спать, поздно.
Маша. Как он сказал? Глянцевая? Я такой еще не слышала. (пауза) Сходим завтра в лес?
Павел. Зачем?