— Ничего страшного, мистер Блэк, я просто случайно разбила вазу, об осколки которой немного порезала руку. Там всего лишь царапина, — ответила дама.
— Вы же ее обработали? — серьезным тоном поинтересовался мистер Блэк.
— Конечно, профессор, мне обработали рану и наложили компресс, если бы не бинт, то никто бы даже не обратил внимание, просто медбрат сказал, что с бинтом будет безопаснее и я не буду лишний раз мочить руку, помня о порезе. А без лишней влаги он быстрее заживет, — объяснила Сьюзан.
— Ну хорошо, поправляйтесь, — произнес профессор.
— Благодарю, профессор, — улыбнулась секретарша.
— Спасибо за чай, Сьюзан, — поблагодарил уходящую женщину доктор Блэк.
— О как, ну это разумный взгляд на вещи, — произнес он.
— Вы про бинт, сейчас профессор? — уточнил я.
— Нет же, я не об этом, я про то, что некоторые вещи, для нас столь привычные, оказывают на нас определенное воздействие, не всегда благоприятное, как сахар оказывает на вкусовые особенности чая, но, кому-то это нравится, а кому-то нет, все дело вкуса и предпочтений.
— Да, согласен, особенно для тех, у кого сахарный диабет, — улыбнулся я.
— Тоже, верно, — рассмеялся профессор.
— Чай просто замечательный, — похвалил я.
— Я знал, что вы оцените, мне его привез хороший друг, когда вернулся из долгого путешествия по Китаю. Так ну что же вы хотите от меня, Джереми? Чем я могу вам помочь в вашем деле? Вы, насколько я понимаю, решили попробовать написать о том, что вам интересно, но в чем у вас нет особых познаний. Но ведь вам было бы проще взять что-то касающееся той области, в которой вы явно являетесь прекрасным специалистом, зачем усложнять свою работу, изучая те вещи, представление о которых весьма поверхностно? Это то, что мне не совсем ясно, если говорить о вашем творческом мотиве.
— Уважаемый мистер Говард, вы же прекрасно понимаете, что я хочу не просто написать книгу для себя, а реализовать определенный творческий проект, который будет интересен и моим возможным читателям. Ну скажите, кому будет интересно читать про похождения к терапевту? Ведь там нет ничего захватывающего, о чем там рассказывать? О типовых заболеваниях желудка? О вирусах и бактериях, нападающих на мирных американцев, идущих вечером с работы? Нет, это не та тема, которая будет интересна читателям. Другое дело…
— Душевнобольные, сумасшедшие, безумцы, мысли которых покрыты мраком, а желания пугают даже самого искушенного любителя ужасов, верно? — засмеялся профессор.
— Ну не совсем, но вы понимаете, — засмеялся и я.
— Джереми, ну вы, конечно, выбрали не очень простую тему для начала своего творческого пути.
— Мне не интересно писать на обычные темы, они не волнуют меня, не вызывают никакого желания трудиться над ними. А как писать книгу, мотивация к которой напрочь отсутствует, это будет совсем не то творческое увлечение, о котором я мечтал изначально, это будет мучительная тягота, которая, возможно, не приведет меня к необходимому финалу, — пояснил я.
— Ну сейчас вы меня окончательно во всем убедили, теперь у меня больше нет вопросов, поэтому скажите, наконец, что вам требуется от меня? — профессор внимательно посмотрел на меня, соединив между собой пальцы обеих рук.
— Итак, я хочу побеседовать с кем-то из ваших подопечных, с кем-то особенным, чье интервью стало бы основой для моей книги, понимаете, о чем я? — озвучил я свое необычное требование.
— Хм, я понимаю, но у нас все пациенты особенные, у каждого своя история и своя судьба. Что конкретно вы бы хотели получить от этой встречи? Может опишите мне больного, которого вы видите в своем воображении, который бы лучше всего вписался в ваши страницы, а я бы попробовал подобрать кого-нибудь подходящего. Что скажите? — предложил свое решение мистер Блэк.
— Я думаю, что это отличная идея, профессор, — произнес я и задумался, вспоминая сеанс у Альберто, а ведь я даже представления не имею каким должен быть тот самый безумец, встретиться с которым мне указали магические карты. Но будет выглядеть очень глупо, если я скажу профессору, что понятия не имею, какой сумасшедший мне требуется, каким я его представляю и вообще, о чем собираюсь с ним разговаривать. Либо надо выкручиваться, либо быть максимально откровенным с мистером Блэком, — предположил я.
— Знаете, профессор, изначально я предполагал увидеть мужчину средних лет, который по стечению каких-то событий, возможно, крайне трагических, потерял рассудок и стал мыслить несколько иначе, отлично от окружающего мира. Что-то подобное рисовало мое воображение, примерно такой образ я собирал в своей голове. Но вот сейчас, беседуя с вами, я осознал, что мои представления построены лишь на моем незначительном багаже знаний, а получи я некоторые возможные варианты, то смог бы расширить свои представления, рассмотрев те образы, которые мне ранее даже не пришли бы в голову, — произнес я, не отказавшись от поставленного вопроса, но при этом хитро переведя его в другое русло, где следующий ход уже должен был сделать профессор.