День моей смерти наступил 20 мая 2010 года. Никто не пришёл на мои похороны, кроме священника и парочки зарёванных сотрудниц моего отдела. Я не запомнил их имён, но точно помню, что у них неплохие тела и привлекательные формы, которыми я в своё время пользовался.
Надо сказать, мне не больно-то хотелось долгих и слезливых проводов – я никогда не верил горюющим людям. Как можно печалиться о каком-то иссохшем старике, когда у тебя самого ещё вся жизнь впереди? Похороны моего отца, как сейчас помню, были очень долгими и трудными. К своей гордости скажу, что я не думал грустить: выпил пару рюмок на поминках, а на следующий же день пришёл на работу, как ни в чём не бывало.
Работал я в суде. А именно – был судьёй. Между прочим, дело очень выгодное, особенно, если уметь пользоваться своим положением. Я умел. Почему бы не решить дело в пользу порядочного человека, имеющего достаточно денег, чтоб за это заплатить?
У меня был сын – кажется, Андрей. Он появился от хорошенькой стюардессы, с которой я летал в Америку лет двадцать назад. Я уже и думать забыл об этом путешествии, когда на рабочий телефон (лишь он был в свободном доступе) позвонила та стюардесса, сообщая, что ждёт ребёнка. Пожалуй, это был самый волнительный случай за мою жизнь. На кой чёрт мне дети? Эти маленькие и беспомощные существа, из которых лишь в перспективе может что-то выйти. Детей заводят люди, которые ничего уже не ждут от жизни. Я ждал. А потому пообещал заехать сразу, как достану билеты в Америку, но потом просто не отвечал на звонки.
Умер я в пятидесятилетнем возрасте в автокатастрофе. Считаю, что мне повезло: пятьдесят лет достаточно для жизни, но при этом не приходится умирать в мучении на больничной койке.
В общем, я доволен своей жизнью и сейчас со спокойной душой встречаю смерть.
Моё представление о ней весьма расплывчато. Я думал, что когда жизнь заканчивается, душа попадает в вакуум, пока не получает возможность родиться заново.
Но всё оказалось намного красочнее. Я находился в обставленной со вкусом комнате и сидел на чёрном кожаном диване. На полу лежал ковёр из медвежьей шкуры. В шкафу стояли книги – темные с золотом фолианты. Я сам, признаюсь, читать не любил. Разве что журналы, содержащие технические статьи. Ещё любил сидеть на политических сайтах и читать сообщения недовольных. Иногда я даже сам что-то писал – подливал масла в огонь.
Я усмехнулся. Кажется, я кого-то жду здесь.
В комнату зашёл мужчина, которому я сразу невольно позавидовал: ну что за красавец! Высокий, статный, совсем ещё не старый – вся жизнь впереди. Чёрные волосы гладко и несколько старомодно убраны назад. Кожа немного смуглая, словно этот счастливец недавно отдыхал в солнечных краях. Взгляд пронзительный и властный. «Он похож на видного начальника», – с уважением подумал я.
– Добро пожаловать в Ад, мертвец, – сказал этот мужчина, слегка растягивая слова и улыбаясь пренебрежительно.
Однако же мне не понравились ни его тон, ни его обращение. Что значит «мертвец»? Это прозвучало так пренебрежительно, словно я был не уважаемым человеком, с честью окончившим жизнь, а нашкодившим учеником в кабинете директора.
Я подобрался, намереваясь сделать юноше замечание.
– Что, не нравится подобное обращение? – словно угадав мои мысли, усмехнулся он. – Что ж, тогда нам следует познакомиться ближе. Не соблаговолите ли представиться? – меня удивляла речь мужчины: устаревшая, словно из прошлого столетия.
– Меня зовут Александр Фёдорович Залесский. А кто такой будете вы? – я отдавал себе отчёт в том, что говорю, пожалуй, чересчур резко, но меня до сих пор задевал холодный тон, с каким ко мне обращался этот юнец.
– Моё имя Дьявол, царь Преисподней, – неспешно проговорил мой собеседник, с удовольствием наблюдая за моей реакцией.
А я впал в шок: значит, всё же правы были психопаты, которые утверждали, что загробным миром заправляют всякие Боги-Дьяволы? Впрочем, когда ты мёртв, вся информация, какой бы невероятной она ни была, быстро укладывается в голове и уже воспринимается как должное.
– Последние тридцать лет ты был под моим покровительством. Ты прожил жизнь в своё удовольствие, не заботясь о том, чтобы кому-то помочь, не пытаясь угодить людям. Теперь я принимаю тебя в Аду. Ты всё равно уже мёртв, потому можешь задать любые три вопроса, такова традиция.
Я, недолго думая, спросил о том, что сейчас волновало меня больше всего:
– В Аду… там сильно страшно? Меня будут пытать? – голос изменил мне, выдав волнение. Он совсем не слушался меня, словно я опять стал пятнадцатилетним подростком.
Дьявол лишь усмехнулся:
– Об этом спрашивают все, Александр Фёдорович, вы совсем не оригинальны. Нет, как таковых пыток в Аду не существует. По системе Ад не сильно отличается от Рая: и там, и там живут души умерших людей. Только вот люди разные. В Раю живут любители благотворительности и детских праздников, отъявленные добряки и молодцы. Я никогда не понимал таких людей, увы, – тут лицо Дьявола стало таким хитрым, что я в последнюю очередь мог сказать, что он сожалеет о чём-то. – В Аду же находятся души таких людей, как вы. Распутники, извращенцы и хитрецы. Они сочтут за радость задеть вас за живое, принизить, лишить чего-то дорогого. Если хотите жить не только долго, но и счастливо, вам стоит поумнеть. Вам стоит запомнить, что люди сами создают свой Ад или Рай.