Открытости сильных учусь на землеот Мсты до Эвксинского Понта —той самой земле, где на псковском столея вижу литовца Довмонта;
где стольный Владимир по праву родствас князьями аланской землицыих барса на щит помещает сперва,потом – заменяет фигурою льва,а барса во Псков отряжает Москвапо долгу верховной столицы;
где зоркая птица о двух головах,наследье царевны ромейской,гнездится на невских сырых островах,грозя акватории свейской;
где чуть обрусевшая немка – однастоит у штурвала державы,чей киль никогда не касается дна,а скрытые скрепы не ржавы;
где в нежных объятьях лесных волостейпод благовест каменных звонницстановится русским до мозга костейи швед, и француз, и чухонец.
8–15 апреля 2017
Наследие державы островной
Меж трёх морей возвысившийся остров,
ты чем привлёк меня издалека?
Не тем же, что пополнил свору монстров
гибридом человека и быка.
Не пляжами, где даже и без кремов
сентябрьский ветер обгореть не даст.
Не тем, что чтил тебя Иван Ефремов,
любимый в пору юности фантаст.
Но тем, что люди, вечно занятые,
взрастили здесь плоды (им нет числа),
которые Эллада – Византии,
а та уже – Руси передала.
Но, через третьи руки принимая
наследие державы островной,
я чувствую, что есть и связь прямая
меж древностью чужою и родной.
Сличите артефакты на досуге:
от Кносса[2] до Тобольского кремля
одно лицо – богиня-Мать на Юге
и северная Мать Сыра Земля.
Тысяча снимков из краткой поездки.Лишь на одном – драгоценный кулон.Вынесло золото древней подвескито, что не выдержал камень колонн…
Мастер из Малии[3] сканью и зерньювыложил пчёл над цветком луговым,чтобы гордилась пред знатью и черньюцарская дочь амулетом своим. Символ слиянья природного дарас бережным знанием тайн ремесла:пчёлке-приёмщице каплю нектарапередаёт полевая пчела…
Боги явили последнюю милость:память о царстве Минойском жива.Сто пятьдесят поколений сменилось,лишь неизменна цена мастерства.
Вижу в музее земли закордонной,залы которого редко пусты:мастер из Малии ждёт за колонной.– Брат, передай мне секрет красоты!
Развалины древней постройкивросли в островной краснозём…Лишь оттиски времени стойкина камне, на глине, на всём.
Руины у кромки лощинысливаются с рыхлой скалой.Скалу испещрили морщины,как патина красочный слой.
А сверху на что же похожидолины, предгорья, хребты?На складки стареющей кожипоходят они с высоты.
Но, с юности помня о чудеи в небо взлетая за ним,любуются зоркие людиморщинистым ликом земным.
Замощённая камнем просека.Крут подъём и не скоро кончится.Кто ослаб, нанимает ослика:стар ишак, но юна погонщица.
Только способ не слишком благостный:на осляти – в капище Диево[4].Да и путь не такой уж тягостный,чтоб проехать, а не пройти его. Ну а что касается ослика,в сувенирной лавчонке – эврика! —я купил себе малоросликаза четыре наличных еврика.
И дорога под ноги стелется,будто лестница поднебесная,с талисманом, что рукодельницане заморская сшила – местная.
Держава пала, по свету рассеявсокровища свои… Гостей музеевчаруют фрески Кносского дворцаи росписи покоев Санторини,где их под слоем пепла сохранилиостанки стен из кирпича-сырца.
Истлели рекордсмены долгожитья —дубовые столбы и перекрытья,бетонные взамен обрёл фасад.Фальшивы новодельные колонны,но краски фресок подлинны, исконны,свежи, как тридцать пять веков назад.
И, глядя на безоблачные лицакрасавиц, чьё уменье веселитьсяугодно их земному божеству,на дружескую схватку двух мальчишек,на рыболова, чувствую излишекдовольства жизнью… жёсткой наяву.
Как будто то, что есть на свете войныи рабский, человека не достойный,удел, счастливцам этим невдомёк;как будто униремы[5], что готовына пристани родной отдать швартовы,домой вернулись без потерь и в срок; вернутьсяКносс – древний город на севере острова Крит, один из центров Минойской державы.
вернутьсяМáлия – городок на севере Крита. Близ Малии находятся руины минойского города, с дворцом, сравнимым с Кносским.
вернутьсяУнирема – боевой гребной беспалубный корабль с одним рядом вёсел.