О вреде канцеляризмов
До Петра и остзейской атакина устои соборной Русиутвердили бояре и дьякивсенародное право: «Проси!»
Коль придётся особенно тяжкои невмочь помирать ни за грош,бей челом, низкородный Ивашка,в лучшем случае шишку набьёшь!
И досель за свою же работу,где и рубль уподоблен грошу,я пишу в заявленьях без счётузаповедное слово «прошу».
И доселе казённые зданья,чьи насельники в «слугах» у нас,именуют свои предписаньяпо-военному грозно: «Приказ».
Пострашнее стенного похабства,что всего лишь изнанка реклам,канцелярские формулы рабства,с малолетства вестимые нам.
Я не знаю надёжного средства,чтоб очистить родимый языкот шаблонов поры военпредства,от клише дооктябрьских владык.
Но живу я мечтой неизбывной:всё, что вам излагаю сейчас,не покажется блажью наивнойи заставит задуматься вас…
1992
Мемориал Крымской войны в Лондоне
На площади Ватерлоо, в квартале от Пикадилли,девчушка из Подмосковья, заядлая англоманка,спросила себя – на русском, естественно, языке:«Погибшие англичане – зачем они приходилис оружием в Крым российский? Какая же лихоманкаподвигла их биться насмерть от родины вдалеке?»
А в паре кварталов к югу от статуй «героев» Крыма(«герои» пишу в кавычках, имея на то резоны),в Вестминстере, близ Биг-Бена, стоит монумент иной.Там кельтская королева на бой с легионом Римазовёт племена британцев – не ради своей короны,но чтобы смести пришельцев с ладоней земли родной.
Святыни свои – у разных народов, держав, конфессий;кто их осквернит, заслужит прозвание святотатца;кто памятники оспорит, доспорится до войны.Но трудно понять девчушкам из русских градов и весей,как может мирская слава с бесславием сочетатьсяв пределах одной и той же довольной собой страны.
13 апреля 2019
Род
Прилегла под плитою каменной,не закрыв калитку в оградке…После тихой кончины маминойчто-то пишет отец в тетрадке.
Долгий век достался недёшево.Сил хватает – на помощь птицам:щиплет булку и сыплет крошевоголубям, воробьям, синицам.
Отлучив старика от горестипросто тем, что приехал в гости,не хочу о былом разговор вести,да не все в нём отпеты кости.
О душевном ли равновесиипомышлять в родословном сыске?!– Ты подростком застал репрессии.Это дедовы братья – в списке?
Та ж фамилия, то же отчество.Семьянины, отцы, кормильцы…Вытер батя столешню дочиста.– Нет, – ответил. – Однофамильцы.
Вскоре он ушёл вслед за мамоюв край, где все калитки открыты.Не вписавшейся в память драмоютайна рода легла под плиты.
Лишь недавно в архиве Ачинская обрёл в метрических книгахсельский мир, позабытый начистов тектонических наших сдвигах.
В нём венчались, крестили детушек.Умирали – обидно рано.В нём сходились в корнях прадедушекдва чалдонских семейных клана.
Род отца избежал насилия,а другой – не ужился с властью…Крепко вбита наша фамилияв грунт пути к «народному счастью».
2012
Память
По узенькому перешейку,по гати из листвяжных слегуходят, вытянувшись в змейку,мужчины – двадцать человек.
– Живи, земля, и слёз не ведай:недолог будет ратный труд.Прощай, округа, жди с победой,до скорой встречи, милый пруд!
А он, знакомый от рожденья,неузнаваемо притих.В воде мелькнули отраженья —и снова рябь сокрыла их…
Вовек родимые подворьяне знали горших проводин.Из двадцати вернулись двое.А жив поныне лишь один.
И каждый год порой весеннейприходит он на старый пруд,глядит – и двадцать отраженийиз глубины к нему идут…
1982
Укрепрайон
…дело прочно,Когда под ним струится кровь…
Долгая пустошь ежами уставлена.Дол – как терновый венец на челе.Доты и надолбы. «Линия Сталина»…Юный Союз, на имперской землецепь укреплений в лихие тридцатыевдоль усечённых границ возведя,в тридцать девятом столбы полосатыесдвинул на запад по воле вождя.К новым кордонам щиты оборонныепереместить не успела страна —в западнорусские земли исконныелютою бестией вторглась война…