Все, что здесь говорится о контроле и понимании, применимо не только к лошадям, это — основа великого искусства общения с животными, находящимися на вашем попечении. Вспоминается один случай, который произошел, когда мне было лет 12. Однажды утром я каким-то чудом оказался в коровнике раньше скотника Леса (это был единственный раз, когда я поднялся раньше Леса). Помню, как он открыл дверь, и еще только войдя в коровник, произнес: "Что там случилось с Прайди?" С того места он не мог видеть Прайди, но когда он прошел по проходу к дальнему стойлу, оказалось, что Прайди лежит из-за сильного мастита. Между Лесом и коровами были те же узы, что и у меня с лошадьми. Такое же взаимопонимание на уровне интуиции может возникнуть у пастуха с овцами. Я слышал, как один пастух рассказывал, что во время окота он может посреди ночи проснуться по непонятной причине и пойти к овцам, и, как говорил он сам: "Считанные разы просыпался зазря". Всегда случалось что-то, требовавшее его вмешательства.
За последние 20 лет общению с животными придают все большее значение. Как раз около 20 лет назад Россия первой начала серьезные исследования в этой области, а не так давно интерес проявила и Америка. Правда, создается впечатление, что русские идут по ложному пути. Они взяли за основу наблюдения за собаками и крысами; и что, с моей точки зрения, ведет их по неправильному пути, это то, что у крыс существует некоторое количество сигналов с определенным значением, которые нетрудно распознать. В связи с этим исследователи стали пытаться моделировать другие знаки и звуки, а также знаки, которыми пользуются другие животные. Например, у крыс существует определенный сигнал о физической боли и другой сигнал об опасности. Оба эти сигналы голосовые, рассчитанные на удаленную слышимость. Также у крыс есть ультразвуковой писк, который они издают при встрече с другой крысой. Такой писк указывает на иерархическое положение крысы. У собак также существует набор звуков, имеющих определенное значение. Однако, изучение таких звуков в отрыве от других форм общения, может только завести в тупик. Такие звуки являются лишь частью системы общения животных. Американцы проделали замечательную работу, но тоже концентрировали свое внимание на звуках. Они проводили работу с дельфинами, у которых звук является основной формой общения, так как зачастую дельфины общаются, не видя друг друга. Вообще у дельфинов существует развитый вокальный язык, который отсутствует у подавляющего большинства животных. Эта ошибка в исследованиях, когда ученые пытались создать звуковые модели, появилась из-за предположения, что модели человеческого поведения и модели поведения животных сходны. Приводился аргумент такого рода: если человек какой-то национальности использует определенный язык, то человек вообще также использует этот язык. Но ведь это не так! Человечество в целом использует несколько языков. Также существовала ложная предпосылка о том, что человек общается только с помощью звуков. И это снова не правильно. Человек использует не только звуки, чтобы передать какие-то значения; используются знаки, мимика (которая сама по себе состоит из знаков). Вот эти неправильные посылки стали причиной того, что изучалась только часть языка животных — т. е. звуки и знаки, — а разве можно понять язык, если изучил только часть его.
Как мы покажем дальше, нельзя провести прямую аналогию между моделью человеческого поведения при общении и формами общения животных. Даже формы общения разных видов животных отличаются друг от друга. Недопустимо делать вывод, что форма общения, используемая одним видом аналогична форме общения, используемой совершенно другим видом. К счастью, небольшие исследования общения животных, проведенные в нашей стране, были проведены в неразрывной связи с исследованием поведения животных. Это значит, что наши исследования шли путем, отличным от того, который применялся в России и Америке. Доктор Марта Кайли проводила исследования крупного рогатого скота; в Ливерпульском университете Миик и Юбанк также провели некоторые исследования. В том же ключе в Африке была проделана прекрасная работа с шимпанзе и человекообразными обезьянами. Правда, практическая польза от этих исследований общения животных очень мала. С другой стороны, американцы использовали результаты своих исследований для обучения дельфинов в военных целях и частично — для киносъемок. Фильм "День Дельфина" является прекрасным примером того, как могут быть использованы результаты изучения способов общения животных. Для этого фильма тренер Питер Мосс поймал шесть дельфинов возле побережья Флориды. Он заметил сложившиеся между главным героем фильма Джорджем Скоттом, директором картины Майком Николсом и дельфинами отношения, которые были чем-то бо?льшим, чем просто взаимоотношения человек — животное. Эти взаимоотношения были таковы, что один из людей, ухаживавших за дельфинами, настаивал на том, что дельфины "самовыражались", что они реально играли свои роли. Сам Николс говорил, что относится к дельфинам как к настоящим актерам. Были дни, когда он любил их, а порой ненавидел. Так как вся жизнь дельфинов состоит из игры, то их любимой забавой стала перестановка подводного освещения, использовавшегося для съемок, что порой приводило к срыву работы всей съемочной группы. Николс порой впадал в ярость, когда они отказывались делать что-то, что делать точно умели; через две минуты дельфины подплывали к нему, терлись животиками о его ноги, покусывали пальцы, словно говоря: "Да ладно, не сердись". Однажды Николс сидел возле бассейна, читая сценарий сцены, которую должны были снимать на следующий день, и одной рукой рассеянно почесывал язык дельфина, игравшего роль лидера стаи. Самца звали Бак. Бак лежал в воде, положив голову на край бассейна и широко открыв рот. Вдруг Николс посмотрел на Бака и понял, что тот готов к съемкам. Словно по знаку режиссера дельфин подплыл к мальчику, с которым снимался в этой сцене, поднырнул ему под руку и поплыл вместе с ним через открывающиеся створы. Дельфин так рассчитал время, что актер оказался в нужном месте как раз ко времени, когда он должен был произнести свои реплики. Актер и дельфин десять раз повторили эту сцену, но каждый раз подводил солнечный свет. После одиннадцатой попытки Бак, который не допустил ни одной ошибки во время всех повторов, почти наполовину высунулся из воды, издавая звуки, напоминающие крики болельщиков на трибунах, потом резко развернулся и уплыл. "Этого я и боялся", — сказал Мосс, — "ему это наскучило…"