Более всего Корк Бег старался обучить Ростеллана действительно необходимым вещам. Например, что следует предпринять, если хозяйка (моя жена) чем-то огорчена. Порой, как и каждому из нас, жизнь начинала слишком сильно давить ей на плечи. В таком настроении она обычно седлала Корк Бега и ехала развеяться. Для такого случая в арсенале Корк Бега был целый набор трюков, чтобы, в конце концов, заставить хозяйку смеяться. Первый трюк: проходя через ворота, кинуться в сторону от Доры, которая лаяла и притворялась, что хочет укусить его за нос. После этого он чинно шел по дороге, пока не находил какой-либо подходящий предмет, чтобы шарахнуться от него. Шарахнуться было желательно на другую сторону дороги, как от чего-то, вселяющего настоящий ужас. Для этой цели вполне подходил столб изгороди, летящий вдоль дороги листок, или вспорхнувший дрозд. Корк Бег могучим прыжком пересекал дорогу и стоял в придорожной канаве, съежившись и трясясь от страха. Если и это ни капельки не поднимало настроения моей жене, он предпринимал более решительные меры. Дождавшись травянистого участка дороги, он делал несколько пробных скачков, а затем срывался в галоп, преследуемый Дорой. Сделав пять- шесть тактов и убедившись, что хозяйка крепко держится в седле, он выдавал серию из четырех — пяти козлов. Как-то я случайно видел, как он почти высадил мою жену из седла, сделав обманное движение в сторону, но во время подхватил ее снова. Этот трюк был практически безотказным, потому что он не переставал козлить до тех пор, пока не раздавался смех хозяйки.
Нам очень повезло, что работая с лошадьми, мы располагались на границе лесного заповедника площадью более 2000 акров, где было множество прекрасных маршрутов для верховых прогулок. На травянистых дорожках для верховой езды Корк Бег любил проделывать один из своих безотказных трюков для поднятия настроения. Притворяясь, что почти засыпает, он брел до поворота, затем следовал крутой поворот и он стремительно бросался вперед, преследуемый Дорой. Самое удивительное, что он не прекратил проделывать свои штучки, даже в глубокой старости, страдая от артрита и одышки; сломанная нога его также не остановила. Он до сих пор продолжает свои проделки, а после удачного трюка начинает подыгрывать и танцевать, словно совершенно неуправляемый необученный трехлетка.
Ростеллана он научил еще одной шутке: старик устраивал целое представление, изображая дикую неуправляемую лошадь, безумно боящуюся своего хозяина. Я мог раз пятнадцать зайти в конюшню, чтобы почистить денники или подмести, и мне стоило большого труда сдвинуть Корка с места. Но стоило появиться со щеткой, чтобы его почистить после целого дня охоты, начинались боевые действия.
Еще одной вещи очень важно было обучить Ростеллана: если на соревнованиях в седле сидит "миссус", то все сюда приехали только для того, чтобы получить массу удовольствия. Неважно, будет ли выигран приз, главное, чтобы все хорошо провели время. Но если на тебя верхом садится босс, нужно выложиться до последней капли. Я имел обыкновение брать Корка на соревнования 1–2 раза в год, и ни разу не уехал без приза. Трижды он занимал призовые места на скачках с препятствиями, выиграл несколько охотничьих испытаний, я даже играл не нем в поло. Он был поистине великолепным конем.
Несмотря на то, что Ростеллан был не настолько смышленым, как Корк Бег, имел иное телосложение, являясь уэлльским кобом, а не на 3/4 чистокровным, он был очень старательным учеником и за три года учебы усвоил почти все, чему его учил Корк. Это тот случай, когда одна лошадь заменяет другую на личностном уровне.