Получается, что праздники до 12 мая, а сегодня, как видишь, только 2 мая.
Лидия. А-а, вот ты в каком смысле?
Юрий Павлович. Ну да. Кстати, ты помнишь, что было в этот день пять лет назад?
Лидия. А что было?
Юрий Павлович. Забыла? Могу напомнить, есть видеозапись.
Лидия садится в кресло. Виктор Павлович включает телевизор и на его экране (и на экране сцены) демонстрируются кадры от 2 мая 2014 года в Одесском Доме профсоюзов, где забрасывают «коктейлями Молотова», жгут заживо и стреляют в безоружных людей.
Лидия. (Через несколько секунд просмотра.) Я тебя прошу, выключи, пожалуйста.
Юрий Павлович. (Выключает телевизор.) Вспомнила?
Лидия. Да. Прости, я не могу еще раз на это смотреть, у меня нервы не выдерживают, я потом опять всю ночь спать не буду.
Юрий Павлович. Да, я тоже помню свою бессонную ночь после этих видеокадров. Помню, как не мог заснуть, перед глазами постоянно стояла эта картинка теленовостей из Одессы. Этой картинке, я думаю, позавидовал бы режиссер любого фильма о зверствах фашистов Германии. Я встал и всю ночь писал статью под названием «Гордимся Одессой и лютой ненавистью ненавидим украинских националистов и фашистов», потом размещал эту статью в самой популярной на то время социальной сети, потом отправлял в редакции десяти ведущих газет Европы и США. И никакой реакции.
Единственным ответом под утро мне было электронное сообщение от такого же неравнодушного человека, поблагодарившего меня за статью и сообщившего три адреса, на которые он сделал перепост моей статьи….
Лидия. Да, кошмарная была ночь. Я тоже не спала. Ходила и видела, что у тебя горит свет и ты работаешь за компьютером.
Юрий Павлович. Мне сейчас вдруг вспомнилась моя поездка во Львов зимой с 1983 на 1984 год, где как раз зарождалась эта украинская националистическая смута. Нам тогда с моим коллегой из Львовского отделения нашего института удалось даже на денек съездить в Славское, покататься на горных лыжах. Я тебе не рассказывал об этом?
Лидия. Не помню.
Юрий Павлович. Дело было так.
В комнате Солониных гаснет свет.
Действие первое
КАРТИНА ВТОРАЯ
Зажигается свет. На сцене комната, в которой стоят несколько складных металлических кроватей, платяной шкаф, стол и несколько стульев. Вечер. Входят одетые в горнолыжные костюмы и с рюкзакаи Солонин Юрий Павлович и Ярослав.
Ярослав. (Ставит рюкзак на стул.) Палыч, располагайся.
Палыч. (Ставит свой рюкзак на стул.) Ярослав, ты обещал меня повезти в Славское покататься на горных лыжах. Так?
Ярослав. Так.
Палыч. Мы отлично покатались целый день. Я голодный как волк и полагал, что ты приведешь меня в гостиницу, где мы бросим рюкзаки и ринемся в ресторан. А ты куда меня привел?
Ярослав. Извини, Палыч, но заказывать гостиницу в Славском у меня не позволяет зарплата.
Палыч. Ярослав, ты такой же главный специалист солидного проектного института, как и я. И зарплата у нас достаточно солидная. Не прибедняйся.
Ярослав. Может быть в Москве в Центральном производстве она у Вас и солидная, а у нас во Львовском отделении оставляет желать лучшего. А чем тебе это не гостиница?
Палыч. А ресторан?
Ярослав. А ресторан в рюкзаке, как и обещал.
Палыч. Так что ж мы теряем время?
Ярослав. (Открывает рюкзак, достает из него бутылку водки, нарезанный хлеб и разворачивает сверток с двумя головками очищенного лука и куском сала.) Вот! И выпивка и закуска!
Палыч. И это все? Ты полагаешь, что после целого дня катания на лыжах нам этого хватит?
Ярослав. (Открывает бутылку, наливает водку в стоящие на столе стаканы.) Вполне. У нас все тут так едят.
Палыч. Я не представляю, как это можно есть.
Ярослав. (Поднимает налитый стакан.) Я сейчас покажу. Твое здоровье! (Выпивает водку, откусывает от целой луковицы, затем отрезает и кладет себе в рот ломтик сала.)
Палыч. (Передернувшись.) Бр-р-р-р. Ты прямо кусаешь лук, как яблоко.
Ярослав. А что тут такого?
Палыч. Да у меня слезы потекут ручьем, так кусать.