После обеда прибыли обещанные командованием радисты из отдельного батальона связи, разместившиеся в разбитой под деревьями лесопосадки палатке, куда тут же отправился командир полка. О чем он разговаривал с комбригом, никто не знал, однако наружу комполка выбрался мрачнее тучи. Собрав подчиненных, он коротко сообщил, что, по данным разведки, немецкое нападение начнется завтра между тремя и четырьмя часами утра с массированного авианалета по разведанным целям и артиллерийского удара по приграничным объектам и погранзаставам. Соответственно примерно к полудню переправившиеся через Буг наземные силы уже могут быть здесь. Еще раз напомнив о строжайшей маскировке, особенно в случае появления авиационной разведки, и необходимости усиленного боевого охранения, майор отпустил ошарашенных лейтенантов к подчиненным.
Неожиданным поздний вызов в штаб обороны Крепости, с позавчерашнего дня возглавляемый капитаном Гончаром, командиром 3-го батальона 333-го стрелкового полка, для лейтенанта Кижеватова не был. Чему уж тут удивляться, учитывая события последних суток?!
Удивляться, товарищи красные командиры, стоило гораздо раньше, например когда пошли перебежчики с немецкого берега, упрямо твердившие на допросах практически одно и то же: гитлеровцы собрали по ту сторону Буга значительные наступательные силы и средства обеспечения, оборудовали склады боеприпасов и горючего и готовят вероломное нападение. Которое начнется с артобстрела крепости ранним утром в двадцатых числах месяца. Даты, правда, назывались разные, от восемнадцатого до двадцать четвертого июня.
После оформления и первичного допроса всех их немедленно отправляли в особый отдел округа. Вот только о том, что они показывали следователям в Бресте, лейтенант Кижеватов, начальник 9-й заставы 17-го Брестского погранотряда, и понятия не имел – рангом, как говорится, не вышел. Но зато после каждого задержания всем причастным в очередной раз строго-настрого напоминалось о необходимости не поддаваться на провокации, не говоря уже про распространение панических настроений среди личного состава и гражданских, особенно членов семей комсостава.
Расправляя под поясным ремнем гимнастерку, Андрей Митрофанович иронично хмыкнул про себя: а вот интересно, те немецкие авиаразведчики, что всю последнюю неделю, окончательно обнаглев, летали над нашей территорией на малой высоте – казалось, плевком сбить можно, не то что из винтовки или счетверенной зенитно-пулеметной установки, – это как, провокация? Может, знак добрососедских отношений и прочего безукоснительного выполнения пакта о ненападении? Или как раз наоборот, самая что ни на есть подготовка к этому самому нападению? Эх, сколько времени зря потеряли! У нас ведь как – пока гром не грянет, мужик не перекрестится, да? Вот именно…
Гром грянул в четверг, девятнадцатого июня, когда командование то ли поверило немецким дезертирам, то ли, что скорее, разведка получила-таки неопровержимые доказательства скорого нападения гитлеровских войск на СССР. И во второй половине дня из штаба округа поступил приказ начать немедленный скрытный вывод из Крепости войск и эвакуировать семьи комсостава. А это, между прочим, почти девять тысяч человек. Девять тысяч! Восемь стрелковых батальонов, артиллеристы, разведка, проходящий военные сборы приписной состав двух стрелковых дивизий, медики, конвойные части НКВД и прочие службы. Плюс три сотни семей комсостава, во многих – по несколько детей, как и в его семье! Их ведь в колонну по двое не построишь, и с орущими дитями на руках ночным маршем, да с веселыми матерками, не погонишь!
Одним словом, очень правильное, хоть немного и запоздалое решение, чего уж там: страшно даже представить, что случилось бы в случае окружения и блокады Крепости, внутри которой оказалась бы заперта такая уйма народу! А если при этом еще и уничтожить артиллерийскими и авиационными ударами склады, арсеналы, казармы со спящими бойцами, инфраструктуру, прежде всего водопровод и электроподстанции? Разгром, никак иначе подобное и назвать невозможно. Причем разгром поистине катастрофический. И с семьями командование правильно решило: гражданских под удар подставлять никак нельзя! Да и вообще, если командир будет уверен, что семья в безопасности, он куда лучше воевать станет, назад поминутно не оглядываясь и не отвлекаясь на посторонние мысли, которые в бою только мешают.
В итоге последние три дня, считая вместе с сегодняшним, слились в один сплошной и не прекращающийся ни на час круглосуточный аврал. Гитлеровцы еще в начале месяца установили на своей территории несколько наблюдательных вышек, откуда отлично просматривалась практически вся территория Крепости и где постоянно дежурили наблюдатели. Поэтому боевые части эвакуировались исключительно в темное время суток, соблюдая строжайшие правила светомаскировки – командиры подразделений гарнизона вполне обоснованно опасались, что иначе ни о какой секретности и скрытности не может идти и речи.