Человек, вошедший тем декабрьским утром 1632 года в синагогу Бейт Яаков, — это Михаэль Спиноза, а восьмидневный ребенок, которого он принес в храм, чтобы его обрезали и дали ему имя, это я. В синагоге меня запишут как Бенто Спиноза, так меня будут звать дома, и под этим именем я стану купцом; в школу Талмуд-Тора меня запишут как Баруха, и на это имя будет издан херем, которым будет провозглашено мое отлучение от еврейской общины; после херема люди станут звать меня Бенедиктом, и все эти имена имеют один и тот же смысл — благословенный — первое по-португальски, второе на иврите, третье на латыни.
В детстве мир для меня начинался с квадрата. Через этот квадрат — окно в одном из чердачных помещений нашего дома, — сквозь ветви акаций был виден канал, который протекал параллельно улице, прямо перед нашим домом. Чуть левее нашего дома был мост, который связывал Хауртхрахт, в центральной части которого мы жили, с Влоунбурхом. Через окно чердачной комнаты было видно несколько зданий, находившихся за каналом: в одном из них располагалась Бейт Яаков, синагога, где на восьмой день после своего рождения я был обрезан и где мне дали имя, а рядом с синагогой находились два дома, которые арендовала еврейская община, там располагалась школа Талмуд-Тора. Мы жили в доме, арендованном у Виллема Кийка, торговца шелком, и многие задавались вопросом, почему Михаэль Спиноза, который был купцом не очень богатым, решил поселиться в Хауртхрахте, а не во Влоунбурхе, где жили евреи победнее.