Дмитрий Георгиевич покраснел пятнами, схватился за грудь, но вовремя одумался, встал и элегантно ретировался в свой кабинет.
– Я на днях читала, – попыталась увести разговор в безопасное русло Зоя Петровна, – что итальянцы изобрели чудодейственные таблетки. Принимаешь три раза в день и худеешь без проблем. Никаких тебе тренажёров, ограничений, диет: съел и наслаждайся жизнью.
– Вы-то с какой целью интересуетесь таблетками для похудения? Вам и без того не хватает мышечной массы, навскидку килограммов десять наесть не мешало бы.
– Вот, Людмила Марковна, теперь Игорь Леонидович и меня оскорбляет. Правильно вы на него обиделись. Не мужчина – женоненавистник какой-то. То худей, то отъедайся. Вы тоже, между прочим, не в моём вкусе. На месте вашей жены…
– Вам не грозит оказаться на месте моей жены, женщины достойной и умной. Давайте уже заканчивать этот ба… это непристойное препирательство. Научитесь уже любить своё тело, тогда обижаться будет не на что и не на кого. Пора приступать к профессиональным обязанностям. Таблетки, диеты… Мне моя упитанность нисколько не мешает. Моей жене – тоже. У кого комплексы – переживайте их молча. У меня нет проблем с весом. Посмотрите лучше на Евгения… Борисовича. У него любовь, ему про диеты думать некогда, а какая атлетическая стать, какой восхитительный румянец. Учитесь у него быть счастливыми и здоровыми. А знаете в чём секрет его стройности? Не знаете, а я знаю. Он вместо бутербродов и шейпингов всю зарплату на цветы тратит. Не зажиреешь, когда в кармане вошь на аркане. Вот и весь секрет.
Евгений Борисович обвёл благородное собрание равнодушным взглядом и погрузился с головой в компьютерные проблемы, эффективно решая которые он мог не задумываться о хлебе насущном.
Сегодня Евгений поведёт любимую в кафе” Элегия”. Хорошо бы занимать не пришлось.
– Мне бы ваши проблемы, коллеги, – подумал он, – отравиться бутербродиком, выпить чашку горячего какао – это же такое счастье.
Парадоксальная логика страстной любви
Верочка Петровна, так звали её ученики и коллеги из текстильного колледжа, где она преподавала графический дизайн, рисование и основы композиции, страстно любила читать женские романы, особенно те, где женщины были талантливы, умны и целомудренны, а мужчины… мужчины оказывались подлецами и получали по заслугам.
Верочке было тридцать пять лет, жила она одна в собственной двухкомнатной квартире в старой пятиэтажке, доставшейся ей по наследству от бабушки, маминой мамы.
С этим домом, с вещами и предметами быта, окружающими её жизнь было связано очень многое, практически всё.
Когда-то, очень давно, в другой жизни, Верочка Петровна сама училась в техникуме, где теперь преподавала.
Бабушка постоянно проживала на даче, где её супруг некогда создал почти городские условия: водяное отопление, газ, водопровод, санузел, а в квартире жила внучка с подружкой Мариной, умненькой и компанейской девочкой из общежития.
Вдвоём им жилось и училось замечательно.
Они были молоды, веселы, любили шумные компании и танцульки, часто ходили в гости к подругам и приглашали к себе.
Верочка Петровна дочитала последнюю страницу романа, задумалась, даже прослезилась слегка.
Главного героя, соблазнительно красивого, но коварного и бесчестного, звали Романом. Женщина принесла табуретку, залезла в антресольное отделение шкафа, где хранились старые альбомы с фотографиями.
Вот этот, с коричневым бархатным переплётом. Первый курс. Самые счастливые воспоминания. И самые трагические.
Вера включила торшер, села в кресло, положила альбом на колени, руки на переплёт и закрыла глаза.
Прошлое разбудило память.
“Позабудь об этом дне, спор не нужен никому. Не читай нотаций мне, мама, это ни к чему.
Снова к друзьям я своим убегаю, что меня тянет туда, я не знаю. Без музыки мне оставаться надолго нельзя. Музыка на-а-ас связала, тайною на-а-а-шей стала. Всем уговорам твержу я в ответ – нас не разлучат, нет! Музыка на-а-ас связала, тайною на-а-а-шей стала, всем уговорам твержу я в ответ – нас не разлучат, нет!”
Разлучили! Впрочем, это исключительно её вина.
Верочка Петровна физически ощутила сильные Ромкины руки на своей талии, через которые от него к ней перетекали сгустки удивительной по эмоциональной окраске энергии, его горячее дыхание, шорох танцевальных шагов и эта песня, рвущая душу в клочья.