Он был замечательный танцор, приходил в гости довольно часто, постоянно пытался ухаживать за Верочкой, но она почему-то танцевала с другим, с Игорем Шилкиным, его товарищем, который девочке совсем не нравился.
Обычно люди наслаждаются любовью, Верочка же от неё только страдала.
Роман был строен, силён, красив и надёжен. Он приходил и приходил, причём именно к ней, постоянно демонстрировал свои романтические намерения и знаки внимания.
С Мариной Ромка был учтив и галантен: танцевал с ней, беседовал, но отстранённо, не как с привлекательной девчонкой, скорее как с сестрой.
Марина тоже с ходу влюбилась в Ромку, напропалую кокетничала с ним, но ответного шага не дождалась, поэтому переключилась на Игоря.
Верочка плакала ночами, ругала себя последними словами, но никак не могла перебороть своё странное смущение и заставляющие застывать от внутреннего холода предчувствия.
При виде Ромки у неё подкашивались ноги, леденели руки, прерывалось дыхание. Она столько всего хотела ему сказать, она готова была целовать его ноги…
В мечтах.
В реальности девочка впадала в глубокий ступор, не позволяющий даже смотреть на любимого.
Если Ромка случайно или намеренно дотрагивался до её руки, если говорил что-то ласковое, если смотрел настойчиво и нежно, у Верочки начиналась паника. Она ничего не могла с собой поделать.
Любовь причиняла ей боль, препятствовала сближению.
Все вокруг понимали и видели, что происходит, только не догадывались – почему. Верочке и Ромке сочувствовали, за них переживали. Кто-то пытался давать им советы, другие шушукались и вертели пальцами у виска.
– Она что – совсем слепая, не видит, как Ромка старается понравиться, как предупреждает любые желания, как смотрит на неё. Глупая, довыёживается же – уведут парня, как пить дать уведут.
Однажды Ромка набрался храбрости, или отчаялся окончательно и поэтому. Он пригласил любимую на танец, нежно прижал, признаваясь в любви, предложил сыграть свадьбу.
Его чувства были глубоки, а намерения серьёзны.
Верочка долго молчала, потом крикнула, – нет, нет и нет!
– Почему?!
Ответа не последовало, зато была затяжная истерика, поставившая крест на дружбе, на встречах, на всём.
Ромка тогда перевёлся в другой техникум, через год женился. Жил ровно, ни к чему не стремился, ни о чём не мечтал, хотя отцом и мужем был образцовым. Вот только огонь в глазах потух навсегда. Он постоянно вспоминал Верочку, то и дело выдумывал новое продолжение их несостоявшегося романа и верил, что когда-нибудь…
В квартиру Вериной бабушки с тех пор никто не приходил в гости.
Марина переселилась обратно в общежитие, с Верой общалась только в техникуме, но тем для разговоров и причин дружить день ото дня становилось всё меньше.
Верочка Петровна окончила техникум с красным дипломом, поступила на педагогические курсы и вернулась преподавать. Её любили ученики, обожали преподаватели-мужчины, за ней пытались ухаживать – безрезультатно.
Что-то внутри у неё в тот роковой день натянулось и лопнуло, причинив нестерпимую боль, которую она несла по жизни как знамя чего-то непонятного, но важного.
Верочка разучилась дружить, любить, улыбаться, радоваться, посвятила свою жизнь без остатка профессии дизайнера, хотя сама ничего оригинального и ценного сотворить не могла, для этого у неё не хватало энергии созидания.
Жизненные силы уходили на то, чтобы усиливать боль. Именно потому она и читала женские романы, именно потому выбирала из них те, где мужчина был подлецом и негодяем.
Верочка Петровна дочитывала новое произведение и начинала его перекраивать под себя, переставляя персонажи местами. В её варианте змеюкой оказывалась женщина, стараниями которой мужчина и превращался в монстра.
Она даже подумывала начать писать, но изложить правдивую историю не могла, не смела, а врать не хотела принципиально.
Верочка Петровна понимала, что совершила трагическую ошибку, что Ромка ни в чём не виноват, что причиной всему её необоснованный губительный страх.
Она боялась… боялась, что не так хороша для него, Ромки, что может не справиться с ролью возлюбленной и когда-нибудь разонравиться, а выдержать этого не сможет, что…
Сомнения и страхи терзали Верочку день и ночь, рвали душу в клочья.
Она так и не поняла, за кого больше тогда испугалась: за себя или за него, Ромку, которого мечтала сделать счастливым.