Наверно целую жизнь.
Мальчишка оказался настойчивым и в меру наглым, что скорее импонировало, чем раздражало.
Ринат не переставая что-то захватывающее рассказывал, накрыв руки Инги тёплыми пальцами, глазищами нежно высверливал мозг, постепенно растворяя её сознание и рассудок как сахарный песок в кипятке, не оставляя шанса оставить ей крупинку здравого смысла.
Немыслимо. Что с ней такое происходит?
– Поедешь со мной на море?
– Почему с тобой?
– Ещё скажи, что я тебе не нравлюсь. Потому, что ты особенная и я тоже особенный. Неужели ты ничего не чувствуешь? Это любовь, уверяю тебя. Я сразу понял – мы созданы друг для друга. Веришь?
– Да… то есть, нет. Почему я должна тебе верить?
– Вот, смотри, – Ринат достал из кармана три отполированных камешка тёмного цвета с невзрачными снежинками на поверхности, – они тоже особенные. Это обсидиан. Ты похожа на этот замечательный камень. Вот, смотри.
Юноша опустил камешки в стакан с минеральной водой, где они начали стремительно обрастать пузырьками воздуха, которые тут же наполнялись радугой, переливами света и цвета.
– Вон тот камешек – это ты, этот – я…
– А третий, третий – кто?
– Догадайся сама.
Ингу трясло, лихорадило. Мальчишка шёл рядом, то и дело хватал её за руку, отчего изнутри от кончиков пальцев до низа живота прокатывались жгучие волны невыносимого желания близости, справиться с которым было попросту невозможно.
Женщина чуть не заплакала, но согласиться на ещё одну любовную авантюру не могла: осторожность и печальный опыт прошлого были сильнее нахлынувших эмоций, поэтому у двери подъезда она собрала волю в кулак, чмокнула Рината в щёку и скрылась за дверью, где минут пять не могла остановить взбесившееся сердце.
Успокоившись, Инга поставила чайник, распахнула настежь окно и сладко потянулась, поймав себя на мысли, что не прочь была бы оказаться с Ринатом в постели. От этой глуповатой мысли ей стало так хорошо, что она застонала, прикрыв от наслаждения глаза, и застонала, а когда открыла, не могла поверить в реальность происходящего.
На её груди были замкнуты тонкие кисти Рината, который целовал её в шею.
– Ты как, ты зачем, ты почему, – пыталась она закричать, но её рот был плотно запечатан поцелуем, а рука юноши вовсю хозяйничала у нё за пазухой и в трусиках, где моментально всё намокло и хлюпало, несмотря на то, что она этого не хотела.
Или хотела?
Инга уже ничего, совсем ничего не понимала. Как он влез в окно второго этажа, зачем? Что он с ней делает. Почему нет желания и сил сопротивляться?
Когда Ринат отвалился от Инги в пятый или шестой раз на мокрую от пота простыню, пропахшую развратом и сексом, женщина попыталась разглядеть его профиль, форму сосков, груди, осмыслить происходящее, хотя бы контурно, но возвратиться в реальность не получалось.
Рядом с ней возлежал бог, власть которого была безмерна. Игна протянула руку в сторону его промежности, сграбастала пульсирующее копьё, которое только что яростно разрывало её чувствительную плоть, и застыла.
Наверно Ринат был прав – они особенные и это точно любовь.
– Я сейчас, – чмокнула она юношу в губы и не стесняясь прошла через всю комнату голышом к зеркалу.
Инга рассчитывала увидеть отражение старухи, чтобы понять, осмыслить, правильно ли поступает.
На неё смотрела счастливая молодая женщина с божественным профилем, озорным взглядом, опухшими от поцелуев алыми губами, набухшими от желания сосками, с влажными завитками срамного кустика между ног, с просвечивающим сквозь прозрачную кожу мраморным рисунком кровеносных сосудов.
Она любима, она любит, она живёт. Это так здорово.
Ринат поманил её рукой, повалил и мял, мял, пока оба в изнеможении не провалились в сладкий сон, где и дальше происходило то же самое.
Любимый сладко посапывал. В окно заглядывала нереально яркая Луна. Инга чувствовала наполненность жизни эмоциями, радостью, надеждами, счастьем.
Она опять, опять, опять поверила в сказку. Ринат был настоящий, реальный, из плоти и крови. Он вдохнул в Ингу… всё: уверенность в завтрашнем дне, молодость, безграничную веру в справедливость, желание отдавать, дарить, делиться блаженством.
Инга не понимала, как Ринату удалось растопить её заледеневшее сердце.
Женщина лихорадочно приводила свои мысли в порядок. Нужно что-то сделать для любимого, такое, что запомнится ему на всю жизнь.