– Да-да, понимаю. Спешишь куда-то? Чай, кофе, душ… или сначала завтрак. Могу предложить пельмени и яичницу с беконом.
– Сначала в ванну. Секса у нас не было, но я была так возбуждена. От меня наверно за версту пахнет похотью. Стакан холодной воды и таблетку аспирина, если имеется, больше ничего не нужно.
Виталий сжался, отвернул взгляд. Ему ужасно хотелось предложить Софии остаться. Ненадолго. На часик или два, но ему вдруг стало стыдно своей физической несостоятельности как любовника.
Потенция и желание таяли вместе с уверенностью в себе.
София игриво посмотрела Виталию в глаза с искоркой озорства, намеренно чувственно потянулась, не пряча интимные подробности обнажённого тела, с придыханием огладила бока, бёдра и грудки.
Мужчина вспотел под её лукавым взглядом, стыдливо отвернулся, побрёл на кухню ставить чайник. Он был весьма благодарен гостье, что та не стала плести коммуникативные сети, забрасывать удочку вопросов с наживками “на слабо”, требовать приготовить завтрак.
София вела себя совсем не так, как Виталий привык видеть, когда приглашал девочек на ночь блаженства. Те обычно капризничали, требовали повышенного внимания, сходу начинали хозяйничать на кухне и в шкафу, надевали вместо халата его любимую рубашку, предлагали совместное купание в ванне, намекали на продолжение.
Гостья вела себя очень уверенно, но оставалась учтивой и вежливой, не пыталась самостоятельно решать или предпринимать какие либо действия. Более того, София словно угадывала мысли Виталия, упреждая поведением и репликами его сокровенные желания.
– Извини, Виталик, что так вышло. Ты был перевозбуждён и пьян, только и всего. Мне понравилось у тебя в гостях, понравилось, как ты пел, да и сам ты понравился. Спасибо! Мне вчера очень нужен был спасательный круг, ты его бросил.
София вытащила из сумочки красный фломастер, взяла его ладонь и написала номер телефона. Виталий, покраснев до корней волос, ответил тем же, вместо шестёрки нарисовав девятку.
Девушка тряхнула огненными кудрями, поцеловала мужчину в щёку, послала в его сторону воздушный поцелуй и выпорхнула в дверь. Через пару минут хлопнула подъездная дверь, незнакомка оглянулась, поискала взглядом окно Виталькиной квартиры.
Нашла.
Интересно, о чём она думает, что чувствует?
Виталию было неудобно. Он боялся, что передумает, что оставит Софию у себя дома, что последствия такой слабости могут непредсказуемо, возможно драматически изменить судьбу, лишив раз и навсегда возможности выбирать и быть свободным.
Влюбляться и любить в ближайшие жизненные планы не входило. От Софии исходила таинственная энергия, которая показалась мужчине опасной.
Следы очаровательной гостьи засыпал снегопад, ветер агрессивно развевал полы пальто и концы шарфа, тень её, то росла, то сливалась с силуэтом, дрожащий оранжевый свет уличного фонаря рисовал картину странного расставания.
Женщина уходила в темноту, туда, где нет будущего.
На улице было не просто зябко – морозно.
Виталий выключил свет, тайком наблюдая, как София стоит на тротуаре, голосуя проходящим мимо автомобилистам. На минуту ему стало не по себе.
– Ничего, – как-то злорадно подумал мужчина, – не маленькая. Даже дать по-человечески не смогла. Да пошла она! Я один, а их много. И хорошо, что ушла.
На удивление после ухода гостьи настроение провалилось в бездну, очень остро подступило ощущение неприкаянного одиночества, а мысли, как не прогонял их Виталий, крутились вокруг образа Софии.
Невольно вспомнилась пышущая жаром упругая попка, яркие вишенки восставших сосков, талия объёмом аккуратно в обхват ладоней, огненные кудри, лукавый взор, алые губки изогнутой формы, соблазнительный силуэт, рыжий кустик внизу живота.
Виталий никак не мог понять, что в этой женщине было не такое, как у всех предыдущих соблазнительницах, которых он за ночь успевал изучить вдоль и поперёк.
Суббота была безнадёжно испорчена. Ничего, совсем ничего не хотелось.
Мужчина повернул тыльную сторону ладони на которой незнакомка написала номер телефона. Три цифры оказались стёртыми.
Это была единственная связующая нить.
– Вот и хорошо! Провидение решило этот вопрос не в её пользу. Случайностей не бывает, это знак свыше.
Однако заснуть не вышло.
Воскресенье выпало из жизни столь же бездарно.