Выбрать главу

— А где же ваши солдаты? — ядовито поинтересовался комбат, поглядывая на секундомер.

Ох, беда, мысленно схватился я за голову, — солдат опередили — да кто нам поверит?! А, кстати, куда они вообще делись?

Внезапно в глубине гарнизона, примерно там, откуда мы прибежали, раскатилась автоматная очередь. За ней другая.

— А вон, товарищ подполковник, — невозмутимо ответил наш ротный, — наверное, это по ним и стреляют.

Карнаухов побледнел.

Теперь уже кросс возглавлял сам комбат. На удивление быстро семеня ножками, он бесстрашно катился на звуки выстрелов. Не желая пропустить редкое зрелище, мы открыли у себя второе дыхание и побежали за ним, тактично отстав метров на 100 и втайне надеясь, что любимый начальник подвернется под шальную пулю.

Вскоре ораву военно-воздушных марафонцев вынесло к складу артвооружений. На полянке перед складом «в мертвых позах скачки» лежали наши бойцы, живые, но насмерть перепуганные. Над ними возвышался нерусский часовой с АКМ наперевес, а с другой стороны мчался УАЗик комдива. Он тоже услышал выстрелы.

Стремительное расследование, проведенное по дымящимся следам, показало, что наши бойцы тоже решили срезать трассу, но в спортивном азарте они потеряли направление и ломились по кустам, очертя голову, чем до смерти напугали часового, рядового Исмаилбекова. Тщательно проинструктированный воин сорвал с плеча автомат и дал очередь на полмагазина поверх голов. К счастью, ни в кого не попал. А, между прочим, со страху вполне мог. Солдаты, естественно, тут же приняли упор лежа. Чтобы закрепить победу, часовой дал вторую очередь.

Воздушный бой быстротечен, поэтому комдив, летчик-снайпер, гвардии полковник Безруков, не стал церемониться.

Придерживая пухлыми ручками остатки развороченной задницы, командир 181 отдельного батальона связи подполковник Карнаухов бежал с поля брани.

Волшебным образом приступ его болезни кончился.

ДВЕРЬ И ЮРА

У старшего прапорщика Савченко родился сын. Из роддома позвонили на узел связи дивизии, а веселые девчонки-телефонистки тут же разнесли эту новость по всему гарнизону. Вообще-то, у локаторщиков, «облученных», почти всегда рождаются сыновья, но Савченко, зная об этом, все равно очень боялся рождения девочки.

Первым о новорожденном узнал ротный. Личный состав Узла наведения немедленно был построен перед домиком дежурной смены, шеф приказал Савченко выйти из строя, и объявил о пополнении в славных рядах прапорщиков. После троекратного «ура» одуревший от счастья отец был освобожден от исполнения обязанностей службы до понедельника. Объявив место и время неизбежного в таких случаях мероприятия, Савченко на ротной «мыльнице» помчался готовить поляну.

После окончания рабочего дня офицеры, не переодеваясь, дружно передислоцировались «на пеньки» за 3-е КПП. Как водится, после ухода комбата «легкое употребление по поводу» быстро перетекло в грязную пьянку. Боеготовность Узла была подорвана решительно и бесповоротно. Сначала пили водку, потом спирт, ну, а особо закаленные товарищи приступили к принесенному из гаражей самогону, когда солнце уже цеплялось за антенны передающего центра.

Из всей компании относительно трезвыми оставались только двое: я — потому что утром должен был заступать на дежурство — и двухгодичник Юра, потому что его вообще невозможно было напоить. Юра был мастером спорта по самбо и дзюдо, весил больше центнера и, по его словам, «отдых» у него начинался только после «литры». Юру вообще никто и никогда не видел пьяным. Действительно, ну кому придет в голову потратить литр водки, чтобы развлекаться эстетически сомнительным зрелищем пьяного самбиста-двухгодичника? И опасно, к тому же… Юра относился к типу избыточно здоровых людей, на которых водка действует как-то неправильно. Он не пьянел в обычном смысле слова, но после определенной дозы в его истощенном анаболическими стероидами организме щелкало какое-то бракованное реле, и Юра просто дурел. Что может быть хуже здоровенного мужика, который прочно стоит на ногах, в глазах у него не двоится, кулак напоминает малую кузнечную кувалду, но хмельные тараканы в голове танцуют греческий танец сиртаки? То-то и оно.

А вот ротный наш пьянел. И очень быстро. Это был другой тип пьющего человека: водка настолько прочно вошла в метаболизм его организма, что, казалось, попадала в мозг, минуя пищевод, желудок и прочие соединительные патрубки. Происходила такая своеобразная алкогольная возгонка: трезвый-трезвый-трезвый — в говно!!!

Весь личный состав Узла знал, что если при употреблении в закрытом помещении, например, в общаге или канцелярии, шеф пытается пописать в платяной шкаф, его пора эвакуировать. На природе шкафа, естественно, не оказалось, «проверить капканы» в ближайших кустах периодически ходили все, поэтому за шефом не уследили. Когда пьянка в очередной раз стала замирать, выяснилось, что дух майора Садовского уже давно пребывает на значительном расстоянии от гарнизона, а тело в отсутствии управления самостоятельно отгоризонтировалось и пускает пузыри.