К нашему «Москвичу» подскочил водитель тягача, ощутимо искря злобой. Он нагнулся к Гаврилычу, набрал полную грудь воздуха и… вдруг увидел, что машина забита военными, а за рулем — полковник.
С гигантским усилием он проглотил ком матерщины, застрявшей в горле, сделал судорожный вдох, и каким-то шипящим, посаженным, но истекающим ядом голосом, произнес:
— Товарищ полковник, не могли бы вы мне указать причину столь резкого и неожиданного торможения?!!
Александр Михлин Летучий Голландец ремонтного батальона
От автора
Родился, учился. Потом еще учился.
После первого курса Родина сказала: «Пора отдохнуть. Бери академотпуск. Ты нужен Вооруженным Силам».
Умудрился быть одним из последних студентов, отслуживших в Советской Армии по полной программе.
Вскоре после армии неудержимо потянуло на Запад. Сверился с картой и убедился, что родной Калининград и так расположен на крайнем западе России. Пришлось перебираться в Калифорнию.
Для местного населения мои воспоминания о Советской Армии оказались слишком экзотичны. Слава богу, нашелся www.bigler.ru. Оказалось, не я один такой…
О РОЗОВОМ СЛОНЕ ИЛИ ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ РЕМОНТНОГО БАТАЛЬОНА
Вы, наверное, знаете легенду о Летучем Голландце. Очень популярная легенда в Советском ВМФ была. Дескать, есть специальная такая посудина для залетчиков, мотается по морям-океанам, на дембель никого не отпускает. Увидишь такой кошмар — сам на дембель не уйдешь, останешься на сверхсрочную.
Ну, на сухопутье же тоже хочется чего-нибудь такого, элегантно-призрачного. Не знаю, может, в стройбате старослужащие, понизив голос, рассказывали о волшебной лопате, в пехоте — о щедром поваре или еще тому подобную чертовщину. В ремонтном батальоне 1-ой танковой дивизии была легенда о Розовом Слоне Т-72. В отличие от всего вышеперечисленного, эта легенда имела под собой твердую почву.
Эта история имела место быть холодным январем 1988 года. Несколько недель назад из Добелевской[9] учебки в первую роту прибыла группа из восьми молодых механиков по ремонту бронетанковой техники. Волею судьбы, на ремонт танков попал единственный молодой специалист, остальные сумели рассосаться: кто-то в кочегарку, кто-то в писари, кто-то в водители. Младший сержант Саша в учебке научился ходить в караулы, подметать плац и лихо произносить «Здравия желаю, товарищ сержант!» Танками в учебке совсем не занимались, поэтому все, что молодой специалист знал о танках, сводилось к смутному «оно большое и тяжелое» и вызывало смешанное чувство уважения и страха перед могучей машиной. Сашины учителя-наставники, старший сержант Федя, и сержант Макар, искренне удивлялись сашиной отдаленности от любой техники и боролись с этим, метко швыряя в молодого механика гаечные ключи. Иногда, для разнообразия, ключи применялись на ближней дистанции путем ударения по неловким пальцам.
Однако невысокая скорость обучения молодого механика взывала к другому подходу. И Федя и Макар понимали, что пока они не сделают из этого недоразумения Механика, на дембель их никто не отпустит. Поэтому на молодого бойца посыпались сарказм и подколки. Этот поток внезапно прекратился после того, как…
Я не знаю, может, кто-то где-то когда-то красит танки. Может, кисточкой, акварельными красками. Может быть. Не видел. В рембате этим не развлекались. Танки даже и не мыли. Задача ремонтника была, чтобы танк ездил, а как он выглядит — ну, извините…
Поздним вечером Федя лениво осмотрел танк и сказал Макару:
— Слушай, танк мы скоро закончим, если Шурик ничего не сломает. А как такой танк выпускать? Ты посмотри, грязный, обшарпанный… Стыдно.
— Не сломаю, Федя, — из-под танка раздался голос молодого механика, который не выныривал на поверхность последние часа три.
— Молчи, чудо студенческое… Завтра будем красить танк. Тебе задание — помыть.
— Как?!
— Ну, как-как… Не маленький, небось. Земляничным мылом.
Саша появился на поверхности и внимательно посмотрел на Федю. У того на лице не было ни малейшего признака улыбки. «Земляничным мылом?! Он с ума сошел… И хозяйственным сойдет… А где я столько хозяйственного мыла найду?!! Да и вообще, как я на танке на мойку попаду?!!» Последнюю мысль Саша высказал вслух. Макар вопросительно посмотрел на Федю:
— Да, Федь, погорячился ты. Ночью на танке… Его и из бокса не выпустят. Пусть он танк просто спиртом протрет и загрунтует.
— Спиртом??? А где я….