Говорят, этот порядок ввел Матросов. Вы не знаете, кто такой Матросов? Нет, не тот, который лег на амбразуру… О-о, началось… ух ты, я потом расскажу, кто такой Матросов. А пока по узкому фарватеру летят три «Грифа». Представляете себе стандартный, набивший оскомину натужным романтизмом канал в Венеции? Так вот, судоходный фарватер между островами в этом месте шире только в полтора раза.
По нему летят три катера — не один за другим, а строем пеленга: каждый чуть сзади и левее. Кажется, что второй и третий катера сидят по мачты в белых зефирах бурунов. Сейчас «Грифаки» пройдут (Пройдут? Пролетят, пронесутся, просвистят и прогрохочут тепловозными дизелями на 30 узлах.) мимо пирса, и зеленая волна, взметнув дебаркадер и накрыв его белой шапкой пены, рухнет в толпу — восторженный визг и топот, цоканье каблучков. Эти трое командиров, что ведут катера, при этом слегка поседеют и промокнут насквозь прохладным потом летчика-испытателя, этих троих очень долго выбирали. А сами катера перед парадом прошли докование и по винтику отрегулировали рулевой привод и управление машинами: сорокатонный полуглиссер должен слушаться руля, как болид «Формулы-1», иначе костей не соберешь, ни своих, ни гражданских…
Мы — всегда показываем задержание. Это сравнительно просто в открытом море, где есть место для право-лево на борт и плюс-минус три корпуса от точки прицеливания. Сейчас, здесь, на фарватере для этого есть несколько десятков метров воды. Вот и все отличие. Скорость та же, и корабль, производящий предупредительную стрельбу, тот же — 50-метровый «Светляк» в 400 тонн весом. Он… будет стрелять. Баковое орудие, 76-мм, снаряд спокойно пробивает навылет стандартную хрущевскую пятиэтажку. От точки выстрела до толпы на берегу — 100 метров. От точки прицеливания до той же толпы — около 40. Ну, нормальные мы люди?
Конечно, нормальные — выстрел холостой.
А для того, чтобы сымитировать взрыв снаряда, на острове напротив, метрах в 70, за реденьким частоколом старых деревянных свай, где когда-то был пирс, прячась под маскировочной сетью, сидит подрывник с машинкой и такой же «Алинкой», примотанной к голове. Нет, не арабский террорист — этих он ест на завтрак. Старший офицер отделения охраны границы, капитан 3 ранга Коновалов В. К. Витька у нас универсальный солдат — он может командовать любым кораблем бригады, стрелять из любого оружия, у него черный, красный, желтый и зеленый пояса, у него диплом военного переводчика с финского и японского, он высаживался на браконьеров с вертолета, просто прыгая с десяти метров на скрученные потоком воздуха рыбачьи спины, он, в конце концов, за «вистовую» ночь после получки однажды оставил без денег кают-компании трех кораблей. Он пьет и курит, не пьянеет и уходит хорошим стайерским шагом от половины собак местного отделения погранконтроля. Морской Карацупа, Гениальный Сыщик и оперативник от Бога. Рядом жмется в ряску страхующий боец из роты обеспечения.
— Внимание, — шипит голос НШ на всех ходовых участвующих в параде кораблей и катеров, в ушах оцепления и в голове Витьки-подрывника, — напоминаю, залп по команде: «Плюс»!
— Есть, есть, есть, есть — разносит эфир.
Ну, вот. Ну, сейчас… Второй Универсальный Солдат, флагманский «мускул», начальник физподготовки бригады, изображающий нарушителя границы на надувном «Зодиаке» с подвесным мотором, подлетает к точке «Т»: заложенному в неприметно плавающем топляке заряду, удерживаемому на месте сложной системой якорей-кошек на толстых лесках и проводами к подрывной машинке, или как там она правильно называется…
— Плюууус!!! — взрывается в эфире мегатонный приказ НШ.
Выстрела нет. Нет выстрела — нет взрыва, это ж коню понятно.
Коню понятно, а вот НШ — совсем нет. Он с резкого разворота впивается взглядом в меня, и мне плохо, и я начинаю понимать, что такое благородная ярость и почему от нее не спрячешься. Но я точно знаю, что связь работает, я уверен, я абсолютно уверен в том, что и корабль, и Витька ПОЛУЧИЛИ ПРИКАЗ!
— ПЛЮЮУУУСС!!! — вспышка сверхновой не способна на больший эффект.
И тишина.
Как там правильно начинать плакать? Рыдать? «Хлюп?»
Но шоу — оно, как известно, маст гоу он, в любых условиях обстановки.