Выбрать главу

Флот

КомДив     Были «паркетного» крейсера-17 или «Испорченный телефон»

Корабль ощутимо качало, но это ничуть не мешало трём лейтенантам, собравшимся в 63-й каюте. Это были уже настоящие лейтенанты , а не сияющие выпускники, поднявшиеся на борт «паркетного» крейсера всего четыре месяца назад. Все они уже давно сдали зачёты на допуск к самостоятельному управлению своими подразделениями, вовсю «тащили» дежурства и вахты на стоянке. Впереди оставался последний барьер – допуск к несению ходовой вахты, с которым предстояло разобраться за время выхода в море. Однако на столе громоздились не конспекты, руководства и методички, а бутылка коньяка и немудрёная закуска. И разговоры велись совсем не о правилах расхождения в море или порядке дачи пробных оборотов, а в основном о виновнице торжества – дочке одного из офицеров, которой в этот вечер исполнился ровно годик. Началу же мероприятия мешало отсутствие четвёртого товарища, который вот-вот должен был смениться с вахты.

– А вот и я! – ворвался в каюту запаздывающий командир ГОПО.[20] Но общая радость тут же омрачилась заливистым звонком телефона.

– Черт, наверняка наш «бычок».[21] Сейчас выдернет к себе в каюту, и битый час будет вопросами по зачётам пытать! – огорчился комбат «Форта»,[22] хозяин каюты.

Звонок продолжал звенеть, лейтенанты переглянулись, и… трубку поднял акустик.

– Командир ГОПО лейтенант Тетерев! Слушаю! Да что вы, я в своей каюте. Я ж только с БИЦ-а[23] сменился, дублёром стоял. Вы ж в курсе должны были быть… Ну, при наборе ошиблись, бывает, – лейтенант положил трубку.

Телефон тут же вновь зазвонил. Теперь ответил трюмный.

– Командир трюмной группы лейтенант Курганов! Алло? У себя, а где ж ещё?

Диск при наборе сорвался, бывает, – трубка ответила короткими гудками.

Надо ли объяснять, что в третий раз на телефонный звонок ответил лейтенант штурман.

Телефон помолчал пару минут. Четвёртого «автоответчика» пришлось срочно вылавливать в коридоре. Мичман-финансист с полуслова все понял и с удовольствием подключился к игре.

– Да что вы, сижу в своей каюте… У меня же номер с тройки начинается. Уж вы-то, Николай Николаевич, должны помнить… Говорите, не в первый раз? Это электрики виноваты. Всё шило выпивают, а КАТС[24] годами без регламента… Ничего, будет нужда – звоните.

Телефон молчал подозрительно долго. Хозяин каюты всполошился:

– Сейчас он сам придёт! Я – на пост. Вы – к Лешке в соседнюю каюту, – и с дикой скоростью растворился в кормовых коридорах. Лейтенанты заскочили в соседнюю каюту и прильнули к двери.

Через считанные секунды дверь 63-й каюты содрогнулась от мощных ударов кулака:

– Родионов! Открой! – затем напор сменился неуверенностью, – Родионов, ты там? Ро-дио-нов…

– Искали, тащ? – с деловым видом с кормы подошёл комбат.

– Ты, это.., – командир БЧ–2 запнулся, – у тебя телефон работает?

– Конечно! Вот с поста звонили, ходил – журнал забрал, наработку подобью.

– А–а–а… А я что-то дозвониться не мог. Черт знает куда попадаю…

– Ну, при наборе ошиблись, бывает, или устали…

– Ошибся?! – взревел «бычок» и уже тише добавил: – Или устал… или… – и совсем уж потухшим голосом пробормотал: – Занимайся журналами, лейтенант. – Повернулся и ушёл.

А 63-я каюта вновь наполнилась лейтенантами, и телефон им уже не мешал.

КомДив     Были «паркетного» крейсера-19 или «Море зовёт»

Вахту ВИМа[25] вряд ли кто-то рискнёт назвать синекурой. Сбивчиво-неразборчивые доклады с постов, нетерпеливо-ворчливые окрики с ходового, слёзно-жалостливые просьбы «пассажиров», переходящие в неприкрытый шантаж и угрозы немедленной физической расправы, залихватски прыгающие стрелки множества циферблатов (куда, ну куда она полезла!), нахально подмигивающие разноцветные лампочки (краем глаза надо бы видеть ещё ту и вот ту, ну и эту), и гул турбины почему-то сменил тональность, и где, черт возьми, эти 50 тонн топлива? и…, и постоянное ожидание того самого , что может превратить расчудесный боевой механизм в кусок ржавого железа на дне, и боязнь его пропустить, не успеть во время отреагировать, куда большая, чем страх с ним не справиться.

Но бывают, хотя и чрезвычайно редко, моменты, когда ВИМ всё же может позволить себе сладко потянуться, пройтись вразвалку по ПЭЖу («Старшина, спишь? Что тут у тебя в столе? Вечный бардак. Журнальчики почитываем на вахте?! Ну-у-у!!!… Давай сюда») и, удобно устроившись в кресле ВИМа, погрузиться в неторопливое поглощение хоть и не последних, но ещё неизвестных новостей.

Такая вахта досталась комдиву живучести капитан-лейтенанту Василию К. во время стоянки на якоре в 15-минутной готовности к даче хода. Газотурбогенераторы исправно генерировали, холод-машины – холодили, опреснители – опресняли, насосы – качали, компрессоры – нагнетали, и даже матросы не матросили, а старательно служили.

До смены оставался ещё час, и комдив листал старый журнал из незапоминающейся серии «Обо всём и ни о чём». На предпоследней странице он обнаружил статью под заголовком «Про ту жизнь». Автор статьи кратко излагал основы ведических законов кармы и реинкарнации и предлагал читателям методику, с помощью которой человек якобы мог определить, кем он был в прошлой жизни. Методика была чрезвычайно запутана. С помощью множества математических действий и численных сопоставлений в неразрывную цепь сплетались как традиционная для гороскопов дата рождения, так и рост, цвет глаз и волос, количество детей в семье, предпочтения в музыке и еде и масса других самых неожиданных характеристик. Получившееся в результате число по приведённой ниже таблице освещало тёмное прошлое вычисляющего. Причём фантазия составителя этой таблицы также не имела границ, и наряду с безобидными бабочками и растениями, противными пауками и рептилиями, героическими римскими легионерами и индейскими вождями значились загадочные «Красный поток», «Огненный дракон» и другие ещё менее понятные названия.

Журнал был уже прочитан от корки до корки, а срок смены всё не наступал. Забыв на время о своём агностицизме, комдив вооружился карандашом и засел за расчёты. Его упорство было вознаграждено по достоинству. Напротив получившейся цифры в таблице из более чем пятидесяти строк значилось убийственное: «В прошлой жизни вы были моряком ». ВИМ застыл в трансе.

– О чём грустим, Василь? – в ПЭЖ ворвался долгожданный сменщик, жизнерадостный командир электротехнической группы.

– Не, ну ты это видел? – жаждущий сочувствия комдив подвинул листок с расчётами.

– А что? – группман мельком заглянул в журнал, – Всё ясно. Тебе понравилось!

КомДив     Были «паркетного» крейсера-20 или «Потёмкин-2»

– Нэ так, нэ так надо было дэлат! – запальчиво кричал дежурный БЧ-2[26] старшина 1-й статьи Джабраилов.

– Ты прямо как Володя: «Мы пойдём другим путём…» – съехидничал дежурный трюмный старший матрос Коробов.

– А что, Али дело говорит. Хрен ли они в Одессу попёрлись? Надо было в море оставаться и корабли потрошить, – к спору подключился дежурный электротехнического дивизиона старшина 2 статьи Евгеньев.

– Не, ну ты дал! Они революционеры или пираты? – рассудительный дежурный телефонист старший матрос Маратов попытался остудить горячие головы.

Киноманы «паркетного» крейсера бурно обсуждали, нет, не очередной голливудский блокбастер, а «классику российского кинематографа» – фильм Эйзенштейна «1905 год». В воскресенье демократичный зам разрешил весь день транслировать телепередачи по кубрикам, и оказавшийся в дневной сетке телевещания старый фильм не остался незамеченным экипажем корабля. А сейчас, во втором часу ночи, вынужденные бодрствовать матросы потихоньку стеклись в ПЭЖ[27] и делились впечатлениями от увиденной (многими впервые) эпопее потёмкинцев.

вернуться

20

 ГОПО – группа освещения подводной обстановки.

вернуться

21

 «Бычок» (жарг.) – командир боевой части.

вернуться

22

 «Форт» – ракетный комплекс.

вернуться

23

 БИЦ – боевой информационный центр.

вернуться

24

 КАТС – корабельная автоматическая телефонная станция.

вернуться

25

 ВИМ – вахтенный инженер-механик.

вернуться

26

 БЧ-2 – ракетно-артиллеристская боевая часть корабля.

вернуться

27

 ПЭЖ – пост энергетики и живучести корабля.