Разумеется, – кивнул Ксенофонтов, возвращая снимки. – Меня вот что озадачивает: зачем убивать красивых девушек? Что бы они ни сотворили, как бы ни провинились, какое бы слово обидное ни сказали… Нет, убивать девушек нельзя. Природа послала их на грешную землю, чтобы хоть как-то нас утешить, чтобы хоть в чем-то образумить и наставить на путь истинный. А мы, словно чувствуя уязвленность от одного их присутствия… Эта девушка могла сделать счастливым кого угодно и даже…
– Продолжим, – суховато прервал Зайцев. – Нам позвонили соседи. Почту не вынимает, на звонки не отвечает, на кухне свет горит… И так далее. На работе опять же забеспокоились – она модельером работала, шила модную одежду. И неплохо, между прочим, клиентура у нее еще та… Состоятельная публика. Ну что, приехали наши ребята, взломали дверь… Следов никаких. Ну совершенно никаких. Чтобы все убрать, протереть, предусмотреть… На это потребовалось какое-то нечеловеческое усердие. Похоже, они не торопились.
– Они? – переспросил Ксенофонтов. – А сколько их было?
– Двое. Их было двое. Мужчины. Молодые. Привлекательные.
– И все это удалось установить?
Это не моя заслуга, – вздохнул Зайцев. – Это ее заслуга. – Он кивнул на фотографии. – Она позаботилась. Дело вот в чем, слушай внимательно. Помимо шитья одежды, она занималась делом куда более надежным и прибыльным – продавала или, скажем, перепродавала завозную технику. Магнитофоны, видео… И так далее. Были поставщики, а она подбирала покупателей среди своих клиентов. Мы установили все ее связи, работа проделана громадная.
– Но, узнав так много…
– Ты слушай… Общаясь с публикой довольно своеобразной, она решила себя подстраховать. У нее в диване был спрятан магнитофон. Он включался, стоило кому-либо войти в квартиру. Найдено несколько кассет с записями деловых переговоров. Цена, прибыль, сроки, даты и так далее. Но самое интересное – магнитофон оказался включенным в момент убийства. Записано все, включая предсмертный крик. Убийцы не нашли его, когда грабили квартиру. Последний звук на пленке – щелчок замка в двери.
– Так, – ошарашенно протянул Ксенофонтов.
– Один убийца – Саша, второй – Вова. Саша и Вова. Так они друг друга называли. Копию кассеты я тебе дам. Придешь домой и послушаешь. У меня уже нет сил слушать ее крик. Я просыпаюсь от стонов, представляешь! Саша и Вова пришли к ней как друзья. Похоже, недавно познакомились. Может быть, они ей понравились, а может, она надеялась что-то продать. Разговор шел дружеский, пока ребята не решили, что пора приниматься за дело. Задушив ее, убрали следы и унесли два видеомагнитофона. Это тысяч десять-двенадцать. Вот запись. – Зайцев вынул из стола кассету и положил перед Ксенофонтовым. Тот осторожно взял пластмассовую коробочку, повертел ее перед глазами и положил в карман.
– Ты предлагаешь мне… Найти убийцу по голосам?
– Ну, – смешался Зайцев, – найдешь не найдешь… Может, слово какое дельное скажешь…
– Так… По своей линии вы все отработали?
– И не один раз. Я знаю ее биографию лучше, чем знала она сама. Я видел ее друзей, о которых она забыла давным-давно, знаю, с кем она спала, кто хотел спать с ней, почему она не вышла замуж, почему развелась, когда вышла… Я не знаю лишь фамилий последних гостей, Саши и Вовы.
– Она вела бурную жизнь?
– Нет. – Зайцев покачал головой. – Я бы не сказал. Если она и была слегка подпорчена, то это выражалось только в желании больше заработать.
– Здесь мы все слегка подпорчены.
– Ее даже можно назвать скромной девушкой. Просто работа позволяла находить покупателей на аппаратуру. Если говорить о слабостях… Любила шампанское, часто ходила в кино, иногда в театр, реже на концерты… Видимо, хотелось выглядеть человеком образованным, быть на одной ноге со своими довольно спесивыми заказчиками. Знаешь, как бывает… Сходит тетенька в театр или на выставку и уж с соседками разговаривать не может – гордость распирает.
– Ее похоронили?
– Да, смерть наступила от удушения, хотя был и удар по голове.
Ксенофонтов снова взял пачку фотографий, посмотрел их, задержавшись на одной, где девушка была изображена веселой, улыбающейся, вся залитая солнечным светом…
– Знаешь, нет. Даже удивительно. При ее работе, увлечениях, внешних данных…
– Разберемся, – сказал Ксенофонтов, поднимаясь.
– Машина тебя ждет.
– Меня? Машина?!
– Начальство распорядилось, – смутился Зайцев. – Видишь ли… Есть еще несколько случаев – очень похожих на этот. Не исключено, что работают все те же Саша и Вова. Они знакомятся с девушкой, иногда вступают с ней в контакт, весьма близкий, случается, с насилием, бывает и добровольно… потом убивают, грабят и уходят.
Дома Ксенофонтов не торопясь разделся и забрался под душ. Тонкие, звенящие струи воды он делал все холоднее, стараясь смыть с себя дневную усталость, редакционную суету, летний зной. Потом, завернувшись в полотенце, прошел в комнату. Магнитофончик, который он иногда брал в командировки, стоял запыленный в книжном шкафу. Ксенофонтов вынул его, подул во все щеки, пытаясь привести в рабочее состояние. Поставив магнитофон на журнальный столик, вложил в него кассету и нажал кнопку. А сам бухнулся в кресло, вытянув перед собой босые ноги.
Послышался шелест, невнятные голоса. Видимо, люди находились в коридоре, а запись шла из комнаты. Иногда голоса становились ближе, опять удалялись. Связного разговора Ксенофонтов не услышал, узнавались лишь отдельные слова, иногда звучал смех. Закончилась пленка страшным предсмертным криком. Он постепенно затихал, превращаясь в стоны, хрип. Раздался грохот, звук упавшего тела и неожиданно четко произнесенное слово: «Готова».
Перемотав пленку в обратную сторону, Ксенофонтов включил ее снова.
«Вы должны согласиться, Танечка, что наш визит для вас… Вова! Вова, идите же сюда! Саша, скажите ему… У меня, Таня, складывается впечатление, что… А не кажется ли вам, Танюша, что наш общий друг слегка захмелел и… Как бы там ни было, но мое состояние… Полней, полней стаканы налей… Так выпьем же за день и час, когда увидели мы вас… Вы сегодня просто очаровательны… Таня, он не лукавит, вы действительно выглядите прекрасно…»
На этом месте запись становилась невнятной. Пленка продолжала идти, но больше ни слова Ксенофонтов различить не смог. Он различил звук захлопывающейся двери, потом пошла музыка. И вдруг крик, команда «Бей, кретин!», грохот, возня. И после долгой паузы еще несколько слов… «Кажется, все… Оттащим в сторону. Посмотри в кладовке… Заверни в газету… Отпечатки… Уходим».