Когда Сэнди рядом, беспокоиться совершенно, ну абсолютно не о чем. Все будет просто отлично…
— Полагаю, все будет просто отлично. Ты произведешь фурор — кажется, раньше так говорили?
— Сэнди, я совершенно не умею производить фурор.
— Триш, ты себя не знаешь.
— А ты знаешь?
— А я знаю тебя гораздо лучше, чем ты — себя. И поверь мне, Миранда Секстон в тебе очень сильна.
Триш уже собиралась возразить — но в этот момент дорога резко вильнула вправо, и перед ними замаячила стильная деревянная доска с готическими буквами — «Тихая дубрава».
Каменный добротный дом строили с явным прицелом на туристов. Во всяком случае, стилизация была хороша: черепичная крыша, усыпанная разноцветными листьями, беленые стены, узкие деревянные рамы окон… Такое ощущение, что дом вырос из земли, как и окружавшие его деревья. Каменные ступени заросли мхом и лишайником, а у самой нижней ступеньки примостился абсолютно мультяшный мухомор.
Сэнди восторженно ахала за спиной, а Триш медленно и осторожно вылезла из машины и уставилась на удивительный отель, похожий на домик ведьмы из сказки.
Странное чувство вдруг охватило Триш. Здание, окружающий лес — все это ничем не напоминало, да и не могло напоминать двухкомнатную квартирку Триш в Чикаго, но ее не покидало ощущение, что она в некотором роде… вернулась домой! Она смотрела на дом, как смотрят на старого, доброго друга, с которым не виделись тысячу лет.
Странно все это. Триш поёжилась и нахмурила брови. Ее родители всегда были крайне легкомысленными и считали переезды отличным приключением, так что в детстве Триш исколесила полстраны, но вот в Монтане они точно не бывали, в этом она была уверена. Или нет?
На смену умиротворению пришла тревога. Триш не любила непонятных вещей и странных ощущений. Она торопливо повернулась к машине, чтобы достать сумки.
Сэнди расхаживала перед крыльцом и восторженно голосила:
— Ой, как же здесь здорово! Какой воздух! Нет, ты чувствуешь, какой воздух? Это же нектар. Бальзам. Надо будет спихнуть эту колымагу в какую-нибудь пропасть, от нее воняет бензином и смертью.
— Не говори глупости.
— Брось вещи, подыши просто так!
Вообще-то Триш была с ней совершенно согласна. Изумительное утро ранней осени здесь, в самом сердце лесного штата Монтана, просто не могло оставить равнодушными городских жительниц. Летящие по воздуху нити паутины высверкивают золотом на солнце, небо бездонно и вокруг тихо-тихо…
Боковым зрением она увидела, как что-то черное и огромное выскакивает из-за угла дома и несется прямо к ней. Триш окаменела, стремительно превращаясь в ледяную глыбу ужаса. Здесь все-таки водятся чудовища, подумала она, и это было последней ее связной мыслью. Откуда-то издали она еще расслышала пронзительный вопль и искренне удивилась — неужели это у нее такой противный голос?..
Потом наступила Окончательная Тьма.
2
«…Внезапно Брюс оказался совсем близко, хотя и не сделал ни одного шага. Все чувства Миранды обострились. Аромат его кожи, тепло его тела… Лицо Брюса все ближе, губы почти касаются ее губ. Разум еще здесь, и он предупреждает: беги!
Миранда сделала всего лишь шаг назад — и оказалась прижатой к колонне. Рука Брюса сильнее стиснула ее запястье, а еще через мгновение их губы встретились.
Это был не тот поцелуй, к которым она привыкла. Брюс не просто вынуждал ее согласиться на поцелуй — он заставлял ее хотеть поцелуя. Мечтать о поцелуе. Жаждать поцелуя. Молиться о нем.
Он нашел точку на ее нежной шее, от прикосновения к которой Миранда вздрогнула. Брюс тут же припал к ней губами. Поцелуи спускались все ниже и ниже, а между ними он слизывал дождевые капли с кожи Миранды…
Он все еще не трогал ее — только губы, только стиснутое его рукой запястье. Миранда не могла пошевелиться, да и не очень хотела — ведь к колонне ее прижимал Брюс…
Теперь он целовал ее закрытые глаза, брови, лоб, а потом отпустил ее руку, но только для того, чтобы с силой провести ладонью по груди. Миранда застонала.
Это возбудило его, и он снова припал к ее губам, на этот раз еще настойчивее. Нашел ворот кофты и судорожно рванул мокрую ткань, спустил ее с плеч Миранды, и вместе с кофтой пали последние бастионы защиты. Она почувствовала себя практически обнаженной. Так странно… всего лишь мокрая тряпка…»