Танцы были важной составляющей в этой наполненной зловещим смыслом игре. Пара идиотов на ярко освещенном танцполе и мужчины, похожие на Брэда Питта, надо полагать, были бы заинтригованы.
Если вы не доберетесь до танцпола в лучах прожектора, то можете скоротать ночь на своем стуле, потягивая мартини в мрачной атмосфере аквариума, и никто даже и не догадается, что вы — девушка.
— Ты хотя бы понимаешь, что у меня — наряд номер два этой недели? Почти самый модный, — прошептала я Джози, подобравшись к ней на диван.
К сожалению, она не ответила мне, потому что уже болтала с двумя парнями, что было неудивительно. А я-то надеялась на девические посиделки, несмотря на ее обещание познакомить меня с какими-нибудь привлекательными мерзавцами в шмотках от Хьюго Босс. На Джози было короткое голубое платье с открытой спиной и плечами, на бретельках, завязывающихся вокруг шеи, ремешковые сандалии, и, конечно же, ее смертельное оружие, сумочка от Фэнди, была, как всегда, при ней. Она не чувствовала себя наряженной, наверное, потому, что одевалась подобным образом каждый день.
— Кэсс, это Рон, — сказала Джози, указывая на темноволосого парня в голубой фирменной рубашке от Ральфа Лорена. — А это Уильям.
Она лучезарно улыбнулась Уильяму, одетому в серый костюм и, судя по взъерошенным волосам, косившему под американского киноартиста Хью Гранта. Я нервно сглотнула. Джозин плотский боеприпас, загруженный в самонаводящуюся ракету, движущуюся под действием силы чувственного влечения, был готов к боевому поражению. Она всегда нацеливалась на самого тупого мудака в обозримом пространстве, особенно если было похоже, что у него есть БМВ. Видно, Джози обожала заниматься сексом в дорогих тачках. Я никогда не спрашивала, так ли это, а сама она не говорила. Но слухи были. Я взяла предложенный Роном коктейль и села. Было ясно, что сегодня вечером Карл со своим замком остались за бортом.
Следующий час я вымученно смеялась, слушая дежурные шутки, и еле сдерживалась, чтобы не закатывать глаза, когда Уильям принялся рассказывать анекдоты. Говорил он абсолютно нечленораздельно и, хотя повторял сто раз одно и то же, понять, где смеяться, было невозможно. Обычно такого рода парней, когда они пытались рассказывать сказку про белого бычка, я брала за загривок и, притянув к себе, чувственно шептала: «Я знаю, что такое карбюратор». Но те, по крайней мере, были симпатичными.
Когда я встала, чтобы выйти в туалет, ребята заковыляли следом. Я только улыбалась, напоминая себе, какие они идиоты. Конечно, нельзя сказать, что образование в частной школе не оставило следов в их мозгах, но они понятия не имели об эмпатии. Какие там рассуждения о способности входить в чужое эмоциональное состояние, если Рон минут десять рассказывал, как он сегодня уволил свою уборщицу за то, что она включила его стерео:
— Представляешь, она положила Джо Коккера в футляр от диска, где раньше лежал Джимми Барнс!
«Пшел ты к чертям собачьим», — прошипела я про себя, шаткой рысью направляясь к женскому туалету. Обогнув здоровенный столб, отделяющий фойе от коктейльного зала, я наткнулась на высокого белокурого парня в рубашке для регби, который загородил мне дорогу с самодовольной улыбкой, мол, «вот ты мне и попалась».
— Эй, не спеши, — сказал он.
Я попробовала обойти его, но он отступил влево.
— Ты тут одна?
О боже, на кой черт мне это? Неожиданно он шагнул вперед, как будто его толкнул кто-то из толпы. Но мне было видно, что люди, наперебой заказывающие выпивку, стояли в добром шаге от него.
— Отвали, — пробурчала я себе под нос. Я знала, почему он клеился, вот поэтому-то я и не одевалась подобным образом слишком часто. Он стоял уже впритык ко мне. Когда я оттолкнула его, он, отшатнувшись, взмахнул рукой и задел мою левую грудь. — Ах ты! — крикнула я и пихнула его в грудь со всей силы, отскочив на случай, если он кинется на меня. От него несло, как будто он прополоскал свою пасть каким-то дешевым одеколоном. Было соблазнительно зафингалить ему большущей стеклянной пепельницей, которая стояла поблизости на стойке бара. Но я и так слишком много пострадала в прошлом от своего взрывного характера.
— Сука долбанутая.
Мне была омерзительна его огромная красная морда, но другого прохода к туалетам не было. Ощущая позыв природы, не терпящий отлагательства, я прорывалась. Он пошатывался, и его дыхание накатывало на меня ядовитыми волнами. Я примерилась, со всей силы ударила своим острым каблуком ему в ногу и зашагала дальше.
Моя спина покрылась испариной, пока я протискивалась через толпу. Я заметила, как бармен подал знак вышибале, чтобы тот вышвырнул этого выродка из клуба. Сердце колотилось, но настроение было приподнятое, наверно, от выпитого. После подобных стычек я всегда оживляюсь на некоторое время, независимо от того, насколько я была права.
Когда я огибала шарообразный аквариум, чья-то рука снова коснулась моего плеча. Опять этот идиот? Я дернулась, и каблуки разъехались на бетонном отполированном полу. Сбросив руку, я тут же сама ухватилась за нее и выпрямилась. Я краешком глаза заметила огромные ботинки, ощутила знакомый запах лосьона после бритья, и в моем животе как будто что-то щелкнуло, я и глазом моргнуть не успела.
Взглянув в глаза Сэма, я отпустила его руку. Мне больше не надо было в туалет.
— Рад тебя видеть, беги, если тебе нужно, — сказал он, и мне послышалось, как он прибавил в конце «барышня». Его улыбка казалась теплой, однако он был как какой-то сгусток противоречий, и я ему не верила.
— И как часто ты лапаешь чужих девушек в ночных клубах? — вместо приветствия спросила я, обосновавшись позади барной стойки. Сэм стоял у всех на виду в сером джемпере и шерстяных брюках, а я сидела в облачении Немезиды, карающей саму себя, и в компании с Хью Грантом. Когда я успела вызвать демона 6 из преисподней, чтобы окончательно испортить себе жизнь? Признаю, что она и так была слегка подпорчена — аморальным поведением и вызывающим нарядом.
— Ты не имеешь права лапать девушек в общественных местах, — повторила я с гордым видом Снежной Королевы. — А то можно подумать, что ты из тех бросающих в дрожь копов или из службы безопасности. Может, пообещаешь впредь не наводить шорох в ночных клубах?
Я убрала руку со стойки, подцепила сумку и вышла. Кровь пульсировала по венам так быстро, что шея горела огнем. Комок подступил к горлу, и ноги отказывались идти. Я толкнула дверь в туалет и чуть не отправила в нокаут деваху в леопардовом платье. Та неистово терла нос, как будто только что нюхнула кокаина. Очухавшись, девушка протиснулась мимо меня. Я закрылась в кабинке и села на крышку.
Почему Сэм так ведет себя? Мы были знакомы, когда мой характер был даже хуже, чем сейчас. Ему известно все, что я накуролесила в период чрезмерной возбудимости и реактивности под воздействием гормонов. Он видел, как на театральном фестивале я обкурилась травки в антракте. Я нажралась на его дне рождения. Я жульничала, когда мы играли в карточную игру «Звездные войны». Боже праведный!
Я спустила воду, подкрасила губы и вышла. Мне хотелось найти его и извиниться. Удивительно, что он, похоже, был готов заступиться за меня. А я ответила не лучшим образом. Наверно, это трепет внизу живота смутил меня, когда он смотрел. Я злилась на себя, потому что знала, что остаток ночи буду переживать, если прямо сейчас не исправлю свой промах.
Однако вышла заминка. В баре было темно, как в пещере. Пока я искала Сэма, мне пришлось вплотную подходить к каждой группе, заглядывать на каждый диван и стул в баре. Я отклонила два предложения присесть, три выпить и насладилась массажем ног, пока не нашла его. Он сидел на диване спиной ко мне с парнем и тремя подвыпившими девицами. Казалось, две из них готовы были хоть сейчас сесть на него. Да, со времен нашего школьного шахматного клуба все сильно изменилось.