– Не знаю, – сказала она, трогая черный квадрат носком белой туфельки. – Всё сложно.
Зная, что у Беллы нет никаких дел, Гарриет нетерпеливо спросила:
– Что здесь сложного? Что происходит, Белла?
– Ну… – Белла сделала паузу, задумчиво водя туфелькой. – Я же англичанка, замужем за румыном. Мне надо быть осторожной. Надо же думать о Никко.
– Ну разумеется.
– Мне кажется, нам лучше не появляться в «Мавродафни» вместе. И звонки пока что лучше прекратить. Мой телефон могут прослушивать.
– Это невозможно. Здесь же британская телефонная компания.
– Но там работают румыны. Вы не знаете эту страну так, как знаю ее я. Любой предлог – и они арестуют Никко, просто чтобы получить за него выкуп. Так вечно происходит.
– Мне не кажется… – начала Гарриет и умолкла, видя, как жалобно смотрит на нее Белла. – Но мы же как-нибудь повидаемся?
– Обязательно, – кивнула Белла. – Обещаю. Но мне надо быть осторожной. Зря я играла в «Троиле». Это было своего рода декларацией.
– Чего? Того, что вы англичанка? Все и так это знают.
– Я бы не была так уверена. – Белла отодвинула ногу. – Румынский у меня почти идеальный. Все так говорят.
Она подняла порозовевшее лицо и с вызовом уставилась на Гарриет.
Полгода и даже три месяца назад Гарриет отнеслась бы к этим страхам с презрением, но теперь ей стало жаль Беллу. Возможно, скоро англичане будут вынуждены уехать, и Белла останется здесь без единого соотечественника. Она вынуждена готовиться к этому времени. Гарриет коснулась ее руки:
– Понимаю. Не беспокойтесь, вы можете мне доверять.
Белла смягчилась, выпустила бусы и накрыла руку Гарриет своей.
– Я обязательно к вам зайду, – сказала она. – Вряд ли меня кто-то заметит. Не могут же они лишить меня друзей.
3
Тем же вечером супруги по пути в парк Чишмиджиу встретили Кларенса Лоусона.
Кларенс был не из чиновников: Британский совет направил его на английскую кафедру местного университета, а когда началась война, он вместе с Инчкейпом перешел в Бюро пропаганды. Когда работа – или, вернее, отсутствие работы – прискучила ему, он занялся помощью полякам и организовал вывоз интернированных польских солдат.
– Мы собираемся выпить в парке, – сказал ему Гай. – Присоединитесь?
Кларенс был таким же высоким, как и Гай, но заметно более тонким. Печально ссутулившись, он обдумывал это предложение, с сомнением отирая узкое лицо рукой.
– Не знаю, получится ли… – ответил он и чуть отклонился, словно его уже манили куда-то срочные дела.
– Ну давайте, Кларенс, – подбодрила его Гарриет. – Прогулка пойдет вам на пользу.
Кларенс искоса глянул на нее и что-то пробормотал о работе. Гарриет рассмеялась. Прекрасно понимая, что его тянет к ней, она взяла его под руку и повела по Каля-Викторией.
– Ну ладно, ладно, – протянул он, – только ненадолго.
Они шли сквозь толпу, которая явно смирилась с потерей Бессарабии и пребывала в прекрасном настроении. Гарриет уже привыкла к тому, как быстро оправляется от несчастий этот народ, переживший восемьсот лет притеснений и более дюжины завоеваний. Теперь люди выглядели чуть ли не довольными.
– Они как будто что-то празднуют, – заметила она.
– Может, и так, – ответил Кларенс. – Новый кабинет отказался от англо-французской гарантии. Новый министр иностранных дел раньше возглавлял «Железную гвардию». Поэтому теперь они определились. Всецело преданы Гитлеру и ждут его защиты. Думают, что худшее уже позади и… – он показал на заголовок в газете Bukarester Tageblatt[6], который гласил: «FRIEDEN IM HERBST»[7], – что с войной тоже покончено.
У ворот парка он остановился, бормоча, что ему в самом деле пора, но Принглы двинулись дальше, не обращая внимания на его слабые возражения, и он пошел за ними следом.
Войдя с модных улиц в немодный парк, они из суматохи переместились в атмосферу покоя. Уличный шум стих, тишину нарушало только шипение оросителей. В воздухе сладко пахло мокрой землей. Здесь было всего несколько крестьян, которые восхищались tapis vert[8]. В такую жару цвели только канны, и в их пылающих алых и желтых цветках отражалось закатное небо.
Под каштанами у пруда, как обычно, скромно стояли торговцы рахат-лукумом и кунжутным печеньем. По небольшому пирсу можно было пройти к кафе, где обычно сидели приказчики и мелкие клерки. Здесь Гай договорился встретиться со своим другом Дэвидом Бойдом.
Пройдя по неверным доскам на искусственный островок, Гарриет увидела, что Дэвид уже сидит за столиком вместе с еврейским экономистом по фамилии Кляйн.
6