Теперь бои шли всюду: перед фронтом наступления, на флангах и в нашем тылу. Конно-механизированная группа, охваченная со всех сторон противником, пытающимся частыми контратаками задержать, или хотя бы на время сковать наше движение, рвалась все дальше в оперативную глубину «армии мстителей».
На рассвете командующий армейской группой генерал фон Эдельхайм предпринял еще одну отчаянную попытку остановить конницу и танки, прорвавшиеся в его оперативный тыл. Полковник Компанией доложил, что разведчики обнаружили за речкой Висунь, западнее села Лагодовки, значительные силы пехоты и танков противника. Это сообщение не вызвало особого беспокойства. В лесу на скатах правобережной высоты уже занял позиции выброшенный вперед усиленный передовой отряд от 10-й гвардейской кавдивизии. Но все-таки, в случае успеха, противник мог наделать нам много неприятностей. Как всякий фланговый удар, он был опасен. Начальник оперативного отдела выразил мнение развернуть здесь дивизию Головского и под ее прикрытием главными силами группы продолжать наступление на город Новый Буг.
— Зачем это делать? — возразил начальник штаба. — Пока передовой отряд втянет здесь противника в затяж-ной бой, наши соединения уже пройдут этот рубеж и с ходу возьмут Троицко-Сафоново. Затем передовой отряд выйдет из боя, оторвется от вражеской пехоты и составит резерв дивизии. Они не смогут упредить нас. Ведь мы имеем более высокую тактическую подвижность.
Это был хороший тактический ход. Но начопер почему-то упорствовал.
— Комдив десятой докладывает, — сказал он, — что противник начал контратаки крупными силами, стремясь прорваться на Петро-Висунька.
— Если он говорит, то это не значит, что все именно так, — запальчиво ответил обычно спокойный и сдержанный в оценках Пичугин. Он взглянул на меня и, стремясь сгладить впечатление, сказал: — Комдив десятой склонен к преувеличениям. В его глазах противник всегда в несколько раз сильнее, чем в действительности.
— Передайте ему, — сказал я, — общая картина событий такова, что фронт 6-й немецкой армии быстро и катастрофически рушится. В этих условиях его стремление убедить, что противник навязывает свою волю и боевую инициативу, выглядит необоснованно и неубедительно. Боевая задача дивизии остается прежней, и ее надо смело выполнять.
К утру дождь несколько стих. Надо было ожидать, что скоро может появиться авиация противника. К сожалению, приданная группе зенитная артиллерия несколько отстала, а авиация, которая должна была с утра в какой-то мере прикрыть наши войска, как нам сообщили, не может подняться в воздух, так как аэродромы основательно развезло. Может возникнуть вопрос: почему немецкие самолеты могли взлетать, а наши нет? Дело в том, что советские войска вот уже много месяцев наступают, и авиации приходится базироваться на наскоро подготовленных полевых аэродромах, стационарные противник при отходе выводит из строя. В то же время немецкая авиация в ходе отступления перебазируется на заранее и хорошо оборудованные аэродромы и взлетные площадки.
Дул порывистый холодный ветер. Он рвал тучи на клочья и уносил их к горизонту. Небо быстро светлело. Показались темные холмы и балки, ровные ленты лесопосадки. Впереди, на склонах, скатывающихся к балке Лозоватка, вытянулось в два ряда село Лозовый. Танки, стреляя на ходу, Двигались огородами, а кавалерийские части, совершая маневр, спускались к дороге, чтобы по ней обойти позиции противника и выдвинуться к Троицко-Сафоново с юга. От этого села до Нового Буга шла шоссейная дорога. Южнее, от Скобелево через Ново-Юрьевку также была хорошая дорога. Ближе к городу сеть дорог становилась плотнее. Это открывало возможности осуществить стремительный бросок к Новому Бугу. До него оставалось около двадцати километров.
Легко было предположить, что немцы при обороне Троицко-Сафоново создадут сильный рубеж по берегу пруда на восточной окраине и попытаются закрепиться на скатах высот за селом. Поэтому напрашивалось решение: силами двух казачьих дивизий осуществить обходной маневр этого узла сопротивления с юга, а механизированным корпусом произвести охват его с севера. Было очень важно захватить Троицко-Сафоново до того времени, когда вражеская авиация появится над боевыми порядками Конно-механизированной группы. К счастью, нам удалось этого добиться. Уже в шесть часов генерал Жданов доложил, что части корпуса завязали бой у Троицко-Сафоново. Тем временем 9-я гвардейская кавдивизия перерезала дорогу, идущую на юго-восток, и продолжала преследовать противника, отходящего на Дрен-делево,[16]а 30-я Краснознаменная кавалерийская дивизия устремилась на Скобелеве. Как и ожидалось, в Троицко-Сафоново части 30-го армейского корпуса генерала фон Эдельхайма оказали упорное сопротивление.