К середине июля наступление фашистских войск на ленинградском и киевском направлениях захлебнулось, а на смоленско-московском развернулись упорные бои. Советскому командованию удалось создать сплошной фронт стратегической обороны из отступающих войск приграничных округов и выдвигаемых из глубины резервов. Гитлеровцы не смогли уничтожить главные силы Красной Армии до рубежа Днепра и развернуть беспрепятственное продвижение на Москву, Ленинград и Донбасс. План «Барбаросса» дал первую трещину.
В начале августа 1941 г. гитлеровское командование вынуждено было принять новый план ведения наступления и впервые перейти к обороне на главном направлении. В штабе группы армий «Центр» 4 августа состоялось совещание с участием Гитлера. На нем прозвучало признание, что силы Красной Армии недооценены. Гитлер заявил, что если перед началом похода его осведомили бы о действительной силе Красной Армии, «…то принять решение о необходимости наступать мне было бы намного труднее»[26]. В дневнике начальника штаба сухопутных войск генерала Гальдера 11 августа имеется характерная запись: «Общая обстановка показывает все очевиднее и яснее, что колосс Россия… был недооценен нами»[27].
Перегруппировав войска и подтянув резервы, гитлеровское командование начинает в августе наступление превосходящими силами на южном и северном флангах советско-германского фронта. Одновременно готовилась операция на западном направлении. Врагу удалось нанести поражение обороняющимся войскам под Киевом и выйти на подступы к Ленинграду. Обстановка на советско-германском фронте в сентябре резко осложнилась. Противник превосходил советские войска в людях в 1,3 раза, орудиях и минометах — в 1,9, в самолетах — в 2,1 раза[28]. Гитлеровское руководство посчитало, что создались условия для решающего наступления на Москву.
Начало формирования антифашистской коалицииПравящие круги Англии и США ясно сознавали угрозу завоевания фашистским блоком мирового господства. С начала нападения на Советский Союз они рассматривали борьбу на советско-германском фронте как благоприятную возможность, которая позволит им подготовиться к последующей схватке с участниками Тройственного союза. При этом первостепенное значение для них приобретал вопрос о том, как продлить сопротивление Советского Союза на более продолжительный срок.
Оценивая обстановку на советско-германском фронте, военные эксперты на Западе считали, что война завершится победой Германии через несколько месяцев. «Разведывательный комитет, хотя и был осторожен, чтобы не связывать себя указанием точных сроков, считал, что война продлится всего лишь несколько месяцев», — отмечают английские историки[29]. Военный министр США Г. Стимсон после совещания с военными руководителями 23 июня 1941 г. писал Рузвельту: «В результате того, что Германия втянулась в эту войну с Россией, наше беспокойство значительно ослабло… Этот шаг почти напоминает дар Провидения… Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России». По единодушному выводу всех участников совещания, агрессия Германии против СССР предоставляла США «драгоценную передышку»[30].
Советское руководство прилагает энергичные усилия к созданию подлинного военно-политического союза для разгрома фашизма и освобождения народов Европы. Сталин 8 июля в беседе с С. Криппсом предложил заключить соглашение с Англией о сотрудничестве. Посол Великобритании рекомендовал своему правительству принять предложение, так как оно «связало бы русских обязательством продолжать свое сопротивление». Такое же мнение выразил и Черчилль: «Если бы русские смогли продержаться и продолжать военные действия хотя бы до наступления зимы, это дало бы нам неоценимые преимущества. Преждевременный мир, заключенный Россией, явился бы ужасным разочарованием…»[31] В итоге 12 июля в Москве подписано соглашение о совместных действиях Союза ССР и Великобритании в войне против Германии, по которому оба правительства обязались оказывать взаимопомощь и поддержку в войне, а также не вести переговоров и не заключать перемирия или мирного договора иначе как с обоюдного согласия. Так был сделан второй важный шаг к созданию антифашистской коалиции.
Существенную роль в укреплении отношений с США сыграл визит личного представителя Рузвельта, Г. Гопкинса, в конце июля в СССР, с целью «…определить, действительно ли положение столь катастрофично, как его рисуют в военном ведомстве…»[32]. В беседе со Сталиным он заявил о готовности США и Англии отправлять в СССР военные материалы, а для изучения стратегических интересов каждого фронта и каждой страны провести совещание трех правительств. Это совещание возможно, считал он, только тогда, когда будет известен исход сражений на советско-германском фронте. Гопкинс предложил созвать конференцию в первой половине октября. Поездка в СССР произвела на Гопкинса огромное впечатление, он телеграфировал Рузвельту: «Я очень уверен в отношении этого фронта… Здесь существует безусловная решимость победить».