Таким образом получается, что если в декабре 1927 г. товарищ Сталин добился поста «главного» в границах СССР, то в конце лета 1928 г. он требует для себя поста «главного» в «конторе» мирового масштаба. И расписывает основные обязанности, которые его новые подчиненные во всем мире должны выполнять.
Одной из важнейших среди них оказывается запрет на кооперацию с социал-демократами. Наоборот, их надо рассматривать как предателей общего дела и первыми врагами движения.
А завершается «Программа» практически теми же словами, что и «Манифест»: « Коммунисты считают излишним скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего современного общественного строя.
Пусть господствующие классы дрожат перед коммунистической революцией. Пролетарии могут потерять в ней только свои цепи. Приобретут же они весь мир.
Пролетарии всех стран, соединяйтесь! » (с. 46 сборника 1933 г.).
Тем самым делается намек, что «Манифест» «сейчас» – это сталинско-бухаринская Программа 6-го конгресса. Через 10 лет фамилия Бухарина из этого определения успешно «пропала». Осталась одного Сталина – величайшего продолжателя самого передового в мире марксистко-ленинского учения по достижению светлого будущего!
Однако сейчас многие «правильные» историки почему-то отказываются рассматривать Коминтерн как серьезный политический «проект». Дескать, товарищ Сталин достаточно быстро отказался от сути этого движения, от его целей и сосредоточился на решении только внутрисоюзных проблем пятилеток. Конкретно – в 1935 г. на 7-м конгрессе. А еще позже, дескать, процесс отказа пошел по нарастающей, пока в 1943 г. Сталин вообще не прикрыл эту «контору». Для чего ее вспоминать? Зачем? Коминтерн якобы был лишь «школой воспитания» иностранных партийных функционеров. А когда эта задача оказалась выполнена, его и закрыли.
Действительно, на первый взгляд такое объяснение выглядит как бы логичным.
Но видится странной настойчивая активность товарища Сталина летом 1928 г. по принятию именно этих целей. Если бы он не был уверен в их достижении, то для чего их так добиваться? (С такой настойчивостью!) Только «поиграться»? Пока не надоест? Не могли же эти идеи возникнуть спонтанно в 1928 г.?
Они и не возникли спонтанно. Они уже давно существовали. И об этом есть неоднократные напоминания в разных изданиях. Например, в раритетном учебнике «Истории СССР» для 10-го класса выпуска 1953 г. В нем есть Глава XIV «Борьба за социалистическую индустриализацию (1926–1929)». В ней на с. 310–312 говорится, что к концу 1926 г. в СССР завершилось восстановление народного хозяйства, имевшего потери в связи с прошедшими войнами. «Но Стране Советов, стране строящегося социализма, недостаточно было простого восстановления хозяйства, простого достижения довоенного уровня. Ведь это был уровень отсталой, нищей страны. Надо было двигаться дальше» . Анализа «нищей России» в 1913 г. можно коснуться отдельно и длинно. А здесь можно обсудить, куда «дальше» планировали двинуть СССР лидеры партии большевиков. «Построить социализм» – слишком простое определение. И неполное. «Просто так» строить социализм было нельзя. Его можно было строить лишь «в уверенности, что это строительство может быть и наверняка будет победоносным, если удастся отстоять страну от всяких попыток реставрации». Так сказала XIV партконференция, проходившая в конце апреля 1925 г.
Но с какой стороны могли возникнуть угрозы «реставрации»? Вот товарищ Сталин и объяснил, «что следует различать две стороны этого вопроса: внутреннюю и международную» . По поводу внутренней сильных проблем не было. Власть в бывшей Российской империи уже находилась в руках «победившего пролетариата» (т. е. товарища Сталина). Оставалось экономически добить капитализм внутри страны (конечно же, опираясь на союз с крестьянством). А вот со стороны международной какая-то угроза была. Другие государства оставались буржуазными. Поэтому Сталин указал, что капиталистическое окружение порождает опасность капиталистической интервенции. «Полную гарантию от интервенции может дать лишь победа социализма в международном масштабе . Значит, окончательная победа социализма в смысле гарантии от интервенции возможна лишь при победе пролетарской революции в нескольких странах» . Иначе придется опираться на внутренние силы. При этом построить социализм, возможно, и удастся, но угроза так и останется.