В каюте она собрала небольшую сумку, самое необходимое, что может пригодиться и с чем особо не хочется расставаться. Вечером приняла душ и тщательно высушила и расчесала волосы, а потом устроилась на кровати. Завтра очень трудный день, значит, надо набраться сил и отдохнуть.
Стыковка прошла успешно, и довольный экипаж по разрешению мудрого капитана покинул корабль, предоставив "Веселую Бурю" заботе электроники.
Кайс ожидал, что любопытная тэйнорийка окажется в числе первых, кто покинет корабль, но ошибся. Девушка не появилась, и тогда бортовой врач забеспокоился, махнув своим, чтоб не ждали, он отправился на поиски. Котоми обнаружилась в каюте, спокойно сидящая на стуле, у ее ног лежала небольшая походная сумка.
— Все уже ушли, — Кайс улыбнулся. — А ты что сидишь?
— Уже? — напряженно спросила девушка. Она в принципе и не ожидала, что с ней придут попрощаться, но убеждаться в этом было обидно.
— Да, — Кайса удивил голос девушки. — А что время-то терять? У нас всего неделя.
— Ясно, — Котоми подняла сумку. — Я готова.
— А сумка-то тебе зачем? — удивился симиэрец. — Оставь и пошли.
— Нельзя? — Котоми потерянно посмотрела на сумку, но послушно положила ее на пол. — Я думала, ты хотя бы это разрешишь. Я много не взяла. Ничего ценного… — Слезы подступили к глазам.
— Да зачем она тебе?! Все ж купить можно! В этом вся суть!
Неверными шагами Котоми подошла к симиэрцу и упала перед ним на колени и, прежде чем он успел сообразить в чем дело, попросила:
— Перебери все вещи, ты убедишься, я ничего не крала. Но очень тебя прошу, убей меня! Не хочу я рабыней быть!
— Женщина, ты пьяна? — Кайс за плечи поднял ее с пола. Нет, не пьяная. Тогда что? Временное помешательство от перенапряжения? — Ты что городишь? С чего ты решила, что ты станешь рабыней? Какие вещи? Куда украла? Что пересмотреть? Да, хоть все забирай — мне не надо!
— Шарирзан — самый большой невольничий рынок, я проверила, — Котоми смотрела в огромные непонимающие карие глаза и все больше запутывалась в происходящем.
— Ну и что из этого? — Кайс встряхнул девушку. — Но рынок на нижних уровнях. Я туда ни за что бы не пошел. И тебе там делать нечего.
— Но ты же меня продать решил, — добила его Котоми.
— Кто тебе такую глупость сказал? — Кайс отпустил ее и схватился за голову. — Ты что наркотиков наглоталась?
— Но… я подумала… — Котоми не знала, что и думать. — Ты меня отверг. Я твою каюту занимаю, а сам ты в медотсеке теперь ночуешь. Вот я и решила…
— Ой, дуууура, — Кайс даже головой покачал. — Я тебя отверг, потому что ты сама меня не хотела. Ты бы свои глаза видела, когда со мной ложилась. Будто я опять тебя изнасиловать хочу.
— Мне страшно было, — промямлила девушка.
— Страшно ей было, — передразнил Кайс, зверея. Зря капитан на тэйнорийский корабль напал — все тэйнорийцы ненормальные. — Сама пришла в полупрозрачном балахончике, сама голову задурила, а потом — страшно ей! Ты хоть бы обо мне подумала! Я же час под ледяным душем стоял!
— А потом почему ко мне не вернулся? — взъярилась Котоми. Последние часы переживаний требовали своего.
— Ага, а ты будто хотела?!
— Хотела!
— И сейчас хочешь?
— Хочу!
— Тогда теперь молчи, женщина!
Кайс впился губами в ее мягкие губы. От неожиданности Котоми пискнула, но его уже невозможно было остановить. Он поднял ее, прижал к себе, стараясь обнять всем телом. Вжать в себя, слиться, стать единым целым. Котоми порывисто обняла его руками и ногами. Не отрываясь от нее ни на секунду, Кайс отнес ее на диван — до кровати он попросту не доживет. Нет, диван тоже вполне удобен. Поцелуями он ласкал ее лицо, шею, плечи, руки. Он сам не заметил, как вытряхнул ее из курточки и брюк. Зарычал от неудовольствия, когда едва не запутался в собственном рукаве. Вот уже и его куртка полетела следом за ее одеждой. Пылающая кожа болезненно истончилась, но требовала прикосновений.
Котоми гладила его где только могла дотянуться, обнимала, отвечала на поцелуи. Она едва сдержала стон, когда он стал ласкать ее грудь. В животе разрасталось что-то непонятное, что-то что требовало несколько других ласк. Девушка бедрами потерлась о ткань его брюк.
— Вот как, милая, — прошептал он, пряча улыбку в поцелуе. — Какой ты нетерпеливый котенок…
Он ловко стянул брюки, но теперь не спешил. Ей хватит и одного болезненного раза. Сейчас все будет по-другому. Кайс проторил дорожку из поцелуев от ее груди к низу живота, спустился ниже. От удивления, испуга, а еще бешеного чистого наслаждения девушка застонала.