Прочее от сего довольно есть познать силу и меру делания умного, это есть молитвы от пения. Не думай же этого, благочестивый читатель, что, отводя нас Святые Отцы от многого внешнего пения, и повелевая умному деланию обучаться, наносят вред псалмам и канонам. Не будет этого: так как от Духа Святого предана суть эта Святой Церкви, в ней же вся священнодействия хиротонией оглавляются, и все таинство смотрения Бога–Слова, даже до второго Его пришествия, вместе и наше воскресение в себе содержат. И нет в церемонии церковной человеческого, но все благодати Божьей дело, не имеющее достоинствам нашим приложения, ни еще грехов ради наших некого умаления. Но нам слово не о чинах Святой Церкви, но о об особенности каждого из монахов правил и жительств, то есть, об умной молитве, которая тщательностью и сердечною правотой обычно привлекает благодать Святого Духа, а не едиными словами псаломскими, кроме внимания умного устами только и языком поемыми, как говорит Апостол: хочу пять словес умом моим говорить в церкви, нежели тьму языком. Подобает прежде всего такими пяточисленными словесами очищать ум и сердце говоря всегда в глубине сердечней: Господи Иисусе Христе, помилуй мя, и так восходить на пение разумное: потому что всякий начинающий и страстный может разумно эту молитву в соблюдении сердца творить, пения же никакого, до тех пор, пока не предочистится этим. Потому Св. Григорий Синаит, всех Святых жития и писания и художества духовные больше всех живущим в нем Святым Духом тонкочастно испытав и рассудив, все тщание о молитве иметь повелел. И снова тот же Дух и дар Святой Симеон, Селунский Архиепископ, берет, заповедает и советует архиереям, священникам, монахам же и мирским всем на всякое время и час говорить и дышать эту священную молитву: нет, говорит с Апостолом, крепчайшего оружия ни на небесах, ни на земле, более имени Иисуса Христа.
Будет же известно и это тебе, добрый рачителю священного сего умного делания, что не только в пустыни, или уединенном отшельничестве, но даже в самых тех великих Лаврах, и среди городов сущих, были учителя и множественные делатели умного сего священнодействия; и удивиться стоит, как Святейший Патриарх Фотий, от Сенаторского чина взят будучи на патриаршество, и не являясь монахом, обучился такой высокой степени умного сего делания, и так преуспел, что сияло лицо его, как у второго Моисея, от находящейся благодати в нем Святого Духа, говорит Св. Симеон Селунский, и свидетельствует о нем, что и книгу сочинил всепремудрых художеств философских о таковом делании умом. Говорит же как и Иоанн Златоуст, Игнатий и Каллист, Святейшие Патриархи того же Царя–града написавшие свои книги об этом делании внутреннем. И чего еще тебе, о христолюбивый читателю, не хватает, если всякое сомнение отложив, коснуться обучению умного внимания. Если же говоришь: нет жития уединенного; образ есть тебе Святейший Патриарх Каллист, обучавшийся деланию умному в великой Лавре Афонской, проходя поварскую службу. Если же сомневаешься, как находиться в глубочайшей пустыне; второй тебе образ Святейший Патриарх Фотий, обучавшийся на степени уже патриаршеском сердечного внимания искусству. И если опять извещением послушания лепишися к умному трезвению; за это и насмешке подлежишь. Ни даже пустыня, ни даже житие уединенное только успеяние в сем делании приносит, как послушание в разуме, говорит Григорий Синаит. Или опять правильности лишаешься, так как не имеешь учителя такому деланию, но повелевает тебе сам Господь учиться от писания, говоря: испытайте писания, и в них обретете жизнь вечную. Или от шуия отвлекаешься, смущаешься, не обретая места безмолвного; и об этом Петр Дамаскин предупреждает тебя, говоря: это есть начало спасенья человеку, да оставит волю свою и разум свой, и сотворит волю Божью и разум. И так не обращается во всем творении вещи, или начинания, или места, могущего препятствовать ему. Если же и еще уважительную причину изобретая, останавливаешься от многих словес Св. Григория Синаита, многих о прелести, случающейся в этом делании, говоря; исправляет тебя сам этот Святой говоря: не должно, говорит, бояться, или сомневаться, Бога призывая: если же некоторые и совратились, поврежденные будучи умом, разумей, как от бесчиния и высокоумия эти пострадали: так как в повиновении с вопрошанием и смиренномудрием ища Бога, никто не вредится благодатью Христовой; ибо праведно и непорочно живущего, удаляющегося от самоугодия и высокоумия, весь бесовский полк, даже если и тьму искушений примет, не повредится, говорят Святые Отцы: самоугодно же и самосовестно ходящии, эти в прелесть впадают. Если же некоторые претыкающиеся о камень Св. Писания приемлют причину, объявляющую нам путь прелести, на возбранении нам умного делания; эти да познают себя, небесное вниз, а земное вверх превращающих. Не не возбранение бо делания сего, но остерегая нас от прелести, объявляют нам причины, по которым прелесть находит, Святые Отцы, так и сей Св. Григорий Синаит, повелевая не бояться, не сомневаться обучающемуся в молитве, приводит две причины прелести, самочинение и высокоумие. И от таковых Святые Отцы желающие непорочными нам быть, повелевают испытываться от Святого Писания, и от того наставляться, имея брат брата советника блага, как говорит Петр Дамаскин: если невозможно обрести искусного старца словом и делом, по образу Святых Отцов понимающих хорошо писание отеческое; то наедине в безмолвии отнюдь должно совет духовный от Св. Отцов учений и наставлений иметь, и вопрос о всякой вещи и добродетели.